элементам плана, которые являются спорными, дополнительно научить на местности 
соображения инакомыслящих и тогда уже принять окончательное решение. Родион 
Яковлевич с этим согласился и впоследствии внес предложение использовать 6-ю 
гвардейскую танковую армию в первом эшелоне. 

В итоге такой совместной творческой работы со всеми командующими фронтами к 27 
июня 1945 года определилось основное содержание стратегического плана 
советского Верховного Главнокомандования. Намечалось одновременное нанесение 
трех сокрушительных ударов, сходящихся в центре Маньчжурии: из Монгольской 
Народной Республики с так называемого тамцакского выступа главными силами 
Забайкальского фронта. из района юго-западнее Хабаровска - силами 2-го 
Дальневосточного фронта и из Приморья - основной группировкой войск 1-го 
Дальневосточного фронта. Цель этих ударов состояла в том, чтобы расчленить 
войска Квантунской армии, изолировать их в Центральной и Южной Маньчжурии и 
уничтожить по частям. 

Войска Забайкальского фронта должны были выполнять решающую роль. Их удар 
нацеливался на жизненно важные пункты врага - Мукден, Чанчунь, Порт-Артур, 
захват которых решал исход борьбы. 

Удар войск 1-го Дальневосточного фронта из Приморья направлялся на Гирин по 
кратчайшему пути навстречу удару из Забайкалья. Наступление в Приамурье войск 
2-го Дальневосточного фронта сковывало противника и способствовало разгрому 
Квантунской армии. 

В таком виде план был наложен на карту А. М. Василевского, назначенного 
главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке, и в последующей 
подготовительной работе непосредственно на фронтах подвергся лишь 
незначительным уточнениям. Он отчетливо выразил основную идею советского 
Верховного Главнокомандования на изоляцию и уничтожение Квантунской армии. На 
основе этого плана в дальнейшем была разработана директива Ставки. 

27 июня К. А. Мерецков получил разрешение отбыть на Дальний Восток. Он покидал 
Москву несколькими днями раньше А. М. Василевского и Р. Я. Малиновского. 

Всем троим в целях соблюдения секретности было приказано снять маршальские 
погоны. 

К новому месту службы Кирилл Афанасьевич следовал под именем генерал-полковника 
Максимова. И не поездом, как ему хотелось, а самолетом. Сталин опасался, что на 
железной дороге Мерецкова могут опознать. К тому же Верховный пожелал проверить,
 сколько времени займет такой полет. 

Кирилл Афанасьевич добирался до города Ворошилова в течение 36 часов 55 минут. 
В воздухе находился 28 часов 30 минут. На место он прибыл 29 июня. 

Р. Я. Малиновский, условно именовавшийся генерал-полковником Морозовым, был в 
Чите 4 июля. Вместе с ним прибыл М. В. Захаров под именем генерал-полковника 
Золотова. А 5 июля туда же явился и А. М. Василевский, значившийся по 
документам "заместителем Наркома обороны генерал-полковником Васильевым". 

Прежде всего Александр Михайлович вручил Р. Я. Малиновскому директиву Сталина 
на предстоящую операцию. В этом документе обращалось особое внимание на 
обеспечение бесперебойной работы железных дорог в границах фронта и прикрытие 
района расположения наших главных сил. 

Подготовку совместных наступательных действий войск Забайкальского фронта и 
монгольской Народно-революционной армии предлагалось закончить к 25 июля. Цель 
операции - разгром Квантунской армии и овладение районом Чифып, Мукден, Чанчунь,
 Чжаланьтунь - должна была достигаться стремтельным вторжением к Центральную 
Маньчжурию при четком взаимодействии с войсками Приморской группы и 
Дальневосточного фронта. Директива напоминала о необходимости упредить японцев 
в овладении Большим Хинганом. Для этого создавалась сильная ударная группировка 
из трех общевойсковых (39. 53. 17-й) и одной танковой (6-й гвардейской) армий, 
направлявшаяся в обход Халун-Аршанского укрепленного района на Чанчунь. 
Требовалось воспретить врагу отход на горный хребет. Ближайшей задачей фронта 
являлось: разбить противостоявшего противника, преодолеть Большой Хинган и на 
пятнадцатый день наступления выйти главными силами на рубеж Дабаньшан, Лубэй, 
Солунь. Захват этого рубежа и закрепление за нами Хинганского хребта были 
важнейшими условиями дальнейшего успешного развития операции. 

Сталин не любил неопределенностей и, помня недавние наши споры о порядке 
использования танковой армии, приказал при подписании директивы включить в нее 
следующий пункт: "6-й гвардейской танковой армии, действуя в полосе главного 
удара в общем направлении на Чанчунь, к 10-му дню операции форсировать Большой 
Хинган, закрепить за собой перевалы через хребет и до подхода главных сил 
пехоты не допустить резервов противника из Центральной и Южной Маньчжурии". 
Такая формулировка не допускала никаких сомнений относительно места танковой 
армии в оперативном построении войск фронта. Она могла находиться только в 
первом эшелоне и должна была вести за собой остальные армии.