Наступление 1-го Украинского фронта успешно развивалось далее. Контрудары 
противника отражались с большими для него потерями. В течение десяти дней 
киевская группировка немецко-фашистских войск подверглась полному разгрому. 
Наши армии вышли на рубеж Чернобыль, Малин, Житомир, Фастов, Триполье, который 
стал исходным для последующих операций. 

Глава 10. Поездка в Тегеран 

Новое задание. - С поезда на самолет. - Перед нами столица Ирана. -Дополнения к 
плану "Оверлорд". - Рузвельт поддерживает Сталина. - Наши обязательства перед 
союзниками. - Карта Черчилля по Югославии. - Тегеранские контрасты. - 
Планирование кампании на первую половину 1944 года. - От наступления по всему 
фронту к системе чередующихся ударов. 

Днем 24 ноября 1943 года А. И. Антонов сказал мне: 

- Будьте готовы к отъезду. Возьмите карты всех фронтов и прихватите 
шифровальщика. Куда и когда поедете, узнаете позже. 

Вопросов мы привыкли не задавать. Все было ясно и без того - предстоит какая-то 
важная поездка. 

В два часа ночи за мной заехал нарочный из Кремля. Я доложил А. И. Антонову, 
взял портфель с картами, и мы тронулись в путь. 

На улицах ночной Москвы, занесенных снегом и по-военному темных, было безлюдно. 
Лишь изредка встречались патрульные в полушубках и валенках. 

Ехали быстро. Маршрута мне не сообщили. Занимая в машине заднее сиденье, я 
пытался ориентироваться, вглядываясь в улицы и переулки сквозь неплотно 
зашторенное боковое стекло. Наконец определил: едем к Киевскому вокзалу. Скоро 
он остался позади. 

На Можайском шоссе, где в то время высокие серые громады новых зданий 
соседствовали с приземистыми домиками прошлого столетия в один-два этажа, 
машина прибавила ход. Промелькнуло еврейское кладбище. Москва закончилась. 

Проделав несколько замысловатых поворотов после Кунцева, мы наконец выехали к 
железной дороге на какую-то незнакомую мне воинскую платформу. На путях темнел 
поезд. Сопровождающий подвел меня к одному из вагонов и коротко бросил: 

- Поедете здесь. 

В вагоне, кроме меня, никого не было. Проводник показал купе. Мелькнуло 
предположение: "Видимо, мне предстоит сопровождать на фронт кого-то из Ставки". 


Вскоре за окном послышался скрип снега под ногами. В вагон вошли К. Е. 
Ворошилов и еще два человека. Климент Ефремович поздоровался и сказал: 

- К вам явится комендант поезда. Скажите ему, где и на какое время нужно будет 
сделать остановку поезда, чтобы к одиннадцати часам собрать данные об 
обстановке по всем фронтам и доложить их товарищу Сталину. В последующем будете 
докладывать, как в Москве, три раза в сутки... 

Поезд тронулся. В вагоне я опять остался один. Потом появился комендант и 
сообщил, что едем мы по маршруту на Сталинград. Договорились с ним быстро: в 9 
часов 40 минут будет Мичуринск, там следует остановиться на полчаса и 
немедленно подключить линию телефона ВЧ. 

- Все будет сделано,- заверил комендант и удалился. Я посидел немного, погасив 
свет. За окном мелькали телеграфные столбы, проплывали темные перелески и 
заснеженные пригорки. Изредка виднелись неясные силуэты селений. 

Начались размышления: "Зачем едем в Сталинград? Что мы там будем делать, когда 
война идет уже за Днепром?.. Очевидно, цель поездки - не Сталинград..." 

Взобрался, по привычке, на верхнюю полку и лег спать. Верхняя полка - мой 
давний и надежный друг. Она всегда спасала меня от многих дорожных неудобств, 
выпадавших на долю тех, кто ехал внизу. Мне всегда было искренне жаль людей, 
которые по старости или по каким-то другим причинам не могли взобраться наверх. 


Засыпал я в те годы мгновенно. А проснулся, когда сквозь окно пробивался уже 
ненастный день. Часы показывали 8. Прошел по вагону. Охрана в тамбуре и 
проводник бодрствовали. 

Захватив портфель, я перешел в салон, где стоял телефон ВЧ. Разостлал на столе 
карты. По прибытии в Мичуринск сразу же соединился с А. А. Грызловым. Он, как 
всегда, был наготове. Получив от него необходимые данные, нанес обстановку на