сведения о положении и состоянии своих войск. В этом начальникам направлений 
помогали все другие органы Генштаба, каждый по роду своей деятельности. 

А у начальника Оперативного управления не смолкали телефонные звонки. Он вел 
переговоры с начальниками штабов фронтов, лично уточнял обстановку. Они 
обязательно звонили сами, если в течение ночи был достигнут серьезный успех, 
занят важный пункт. При неудачах со звонками не спешили. Но когда гора не идет 
к Магомету, Магомет идет к горе: в этом случае приходилось вызывать на провод 
"запоздавшего", и истина прояснялась. 

По мере готовности материалов появлялись с докладами начальники направлений. 
Само собою разумеется, доклады эти не были длинными. Мы все детально знали 
обстановку, и поэтому часто докладчик не произносил ни слова, а просто сверял 
свою карту с картой начальника управления, разложенной на столе. Если 
обнаруживались какие-то расхождения, он обращал на них внимание начальника, 
говорил, что надо дополнить. В иных случаях у начальника Оперативного 
управления были более свежие данные, полученные в результате переговоров со 
штабом фронта. При таком стечении обстоятельств начальник направления вносил 
исправления на свою карту. И лишь изредка, когда расхождения оказывались 
слишком уж значительными или по каким-то другим причинам возникали сомнения 
относительно истинного положения войск, тут же еще раз вызывали по ВЧ штаб 
фронта для нового уточнения обстановки. 

Осваиваясь со всем этим порядком работы, генерал А. И. Антонов выразил 
неудовлетворенность ведением обстановки на картах. Она велась на каждом 
направлении по-разному, и ее трудно было читать без помощи автора карты. 
Впоследствии с помощью Алексея Иннокентьевича в атом важном деле был наведен 
образцовый порядок. Четкость ведения карт стала, можно сказать, идеальной. В 
Оперативном управлении стали применять единые условные цвета и знаки для 
определенного времени и любого вида боевых действий. Неукоснительное исполнение 
этого однажды установленного порядка и длительная практика позволяли легко 
читать обстановку с карты любого направления без пояснений. В высшей мере 
добросовестное отношение офицеров и генералов ко всем "мелочам" службы 
избавляло от многих непроизводительных потерь времени и, главное, ограждало от 
ошибок. 

Наряду со справедливой критикой новый начальник сразу же заметил все хорошее, 
что было в работе Оперативного управления, и одобрил, хотя, конечно, далеко не 
все наши генштабистские тонкости предусматривались наставлением по службе 
штабов. 

Лишь после того, когда Алексей Иннокентьевич стал вполне свободно 
ориентироваться в делах Генштаба и хорошо изучил обстановку на всех фронтах, он 
отправился на первый свой доклад в Ставку Верховного Главнокомандования. Это 
случилось примерно дней через шесть после прибытия на новое место службы. Нам 
всем понравилась такая основательность: мы поняли, что новый начальник 
Оперативного управления представляет собой именно то, что нужно Генштабу. Такое 
мнение еще более окрепло после первых поездок Антонова в Ставку, когда не 
только все обошлось благополучно, но постепенно прекратились постоянные 
ненужные бдения в приемной. Не без помощи Антонова Верховным Главнокомандующим 
был установлен трудный и жесткий, но в целом необходимый и приемлемый регламент 
работы Генштаба, который сохранился на все последующие годы. При этом сам А. И. 
Антонов нес наравне с нами все тяготы службы. 

Не прошло и месяца с момента назначения А. И. Антонова в Генеральный штаб, как 
он уже получил чрезвычайно ответственное задание - в качестве представителя 
Ставки разобраться в обстановке на Воронежском, Брянском, а несколько позже и 
на Центральном фронте, с тем чтобы внести конкретные предложения о дальнейшем 
использовании их сил. Командировка продолжалась с 10 января по 27 марта 1943 
года. Как все мы понимали, это был для нового начальника Оперативного 
управления экзамен на зрелость. Видно, Алексей Иннокентьевич пришелся по душе 
Верховному Главнокомандующему, и теперь он желал окончательно убедиться, 
правильно ли решение Ставки, назначившей Антонова на один из самых 
ответственных военных постов. Иначе Алексей Иннокентьевич не получил бы 
подобной командировки. 

Вопреки установившимся канонам Сталин считал, что хороший штабист никогда не 
подведет и на командной работе, но для того, чтобы быть полноценным штабным 
работником, надо знать жизнь войск. Поэтому ответственных работников Генштаба 
всех без исключения командировали на фронты очень часто и порой на 
продолжительное время. Такая практика в некоторых случаях заметно ослабляла 
состав Генерального штаба, создавала дополнительные трудности в его 
повседневной работе. Однако у Верховного Главнокомандующего и на сей счет 
существовала своя твердо установившаяся точка зрения: он полагал, и, очевидно, 
не без основания, что "на месте Генштаб всегда как-нибудь выкрутится", а 
войсковая практика в боевых условиях полезна каждому генштабисту, тем более 
руководителю Оперативного управления. 

Итак, 10 января 1943 года А. И. Антонов выехал в первую свою командировку на 
фронт в качестве руководителя одного из ответственейших управлений Генерального