А.И.: Да, и потом в России. И поэтому здоровье, конечно подорвано. : Да, и 
потом в России. И поэтому здоровье, конечно подорвано. 

( Илья Григорьевич, скажите, а Хосе когда-нибудь жаловался на здоровье, когда 
воевал? 

И.Г.: Я не помню, чтобы кто-нибудь жаловался на здоровье. Удивительное дело. Я 
сам в Гражданскую войну ни разу по болезни не был. И в Великую Отечественную 
войну я почти четыре года не знал болезней. 

-- Некогда было болеть? 

И.Г.: Невозможно. Что-то заболит, и сам какие-то средства примешь и никуда не 
идешь. 

-- Ну, самое главное лекарство - спирт? 

И.Г.: Да. 

Эркебек Абдулаев 

Перед моей второй командировкой в Афганистан "дед" Старинов показал мне 
югославский журнал со статьей о подземной войне во Вьетнаме. Сразу мелькнула 
мысль: да ведь что-то похожее существует и в Афгане! Дело в том, что еще, 
пожалуй, со времен Александра Македонского афганцы роют подземные 
туннели-водоводы - кяризы. В этой знойной, высушенной солнцем стране выжить 
можно только за счет грунтовых вод. И поэтому из поколения в поколение копают 
крестьяне колодцы, порой глубиной до 50 метров, соединяя их между собой 
подземными ходами. Почти каждая деревня имеет вокруг широко разветвленную сеть 
кяризов, по которым сочится живительная влага, сливаясь в тонкие ручейки и 
где-то за сотни метров выходя на поверхность, чтобы дать жизнь садам и 
виноградникам. показал мне югославский журнал со статьей о подземной войне во 
Вьетнаме. Сразу мелькнула мысль: да ведь что-то похожее существует и в Афгане! 
Дело в том, что еще, пожалуй, со времен Александра Македонского афганцы роют 
подземные туннели-водоводы - кяризы. В этой знойной, высушенной солнцем стране 
выжить можно только за счет грунтовых вод. И поэтому из поколения в поколение 
копают крестьяне колодцы, порой глубиной до 50 метров, соединяя их между собой 
подземными ходами. Почти каждая деревня имеет вокруг широко разветвленную сеть 
кяризов, по которым сочится живительная влага, сливаясь в тонкие ручейки и 
где-то за сотни метров выходя на поверхность, чтобы дать жизнь садам и 
виноградникам. 

Но кяризы во все времена и при всех войнах служили надежным убежищем от более 
сильного врага. С самого начала боевых действий в Афганистане Советская Армия 
также столкнулась с проблемой подземных партизан. Правда, наши саперы не 
очень-то церемонились, к месту и не к месту применяя взрывчатку и бензин, 
оставляя после себя огромные воронки на местах взорванных колодцев. Вода, 
естественно, прекращала поступать на поля, а крестьяне, оставшись без 
пропитания, уходили к моджахедам. 

По агентурным данным, душманы постоянно совершенствовали системы подземных 
коммуникаций. Однако в нашем распоряжении было мало конкретных схем подземных 
сооружений. Впрочем, иначе и быть не могло. Ведь разрозненные отряды 
самообороны, часто воюющие не только с нами, но и между собой, строили эти ходы 
и убежища кому как вздумается и строго хранили их тайну от врагов и от друзей. 

Огромный яблоневый сад, где располагалась школа, был пронизан сетью неизученных 
кяризов. Это навело меня на мысль включить в план обучения афганского спецназа 
тему подземной войны. 

В первом наборе у нас было всего 28 курсантов. Все они -- храбрые вояки, бывшие 
моджахеды, со стажем боевых действий от двух до шести лет -- в том числе и 
против Советской Армии. Но даже эти закаленные бойцы не горели желанием лезть 
под землю. Я и подавно, пуще всяких мин-ловушек или удара кинжалом из-за угла 
боялся змей и скорпионов, которыми кишмя кишит любой афганский колодец. 

Наши уроки состояли из двух частей: краткой теоретической подготовки и полевых 
занятий с использованием боевых средств. 

Начинали с инженерной разведки подходов к колодцам и с выставления двух групп 
прикрытия. Перед применением взрывчатки курсанты должны были громко прокричать 
в колодец (с соблюдением мер предосторожности, чтобы не схлопотать снизу пулю) 
требование выйти на поверхность всем, кто там находится. Затем следовало 
бросить две гранаты РГД-5. Осколочные Ф-1 под землей не так эффективны. После 
этого полагалось повторить приказ и предупредить, что кяриз сейчас будет 
подорван. 

Глубина колодца определялась либо по звуку падения брошенного камня, либо с 
помощью солнечного "зайчика", направляемого вниз зеркалом. Если обнаруживались