В дороге Порохняк рассказал мне о том, как Петр Кюзис (так в действительности 
звали Я.К. Берзина) весной 1906 года участвовал в налете с целью реквизиции 
средств для партийных нужд. Об этих операциях в латышском крае положительно 
отзывался В.И. Ленин. Во время этой операции Берзин был ранен и схвачен 
полицией. Тогда ему не было еще и семнадцати, и это спасло его от расстрела, но 
его запрятали в тюрьму. Выйдя из заточения, Кюзис активно работал в Риге, 
сочиняя антиправительственные листовки и распространяя их. Его подпольная 
партийная работа была прервана новым арестом и высылкой в Иркутскую губернию. 
Началась первая мировая война. Петр Казюс достал поддельные документы, 
превратился в Яна Карловича Берзина и бежал в Ригу, где продолжал работу в 
большевистском партийном подполье, участвовал в Великой Октябрьской революции, 
в вооруженной защите Советской власти. рассказал мне о том, как Петр Кюзис (так 
в действительности звали Я.К. Берзина) весной 1906 года участвовал в налете с 
целью реквизиции средств для партийных нужд. Об этих операциях в латышском крае 
положительно отзывался В.И. Ленин. Во время этой операции Берзин был ранен и 
схвачен полицией. Тогда ему не было еще и семнадцати, и это спасло его от 
расстрела, но его запрятали в тюрьму. Выйдя из заточения, Кюзис активно работал 
в Риге, сочиняя антиправительственные листовки и распространяя их. Его 
подпольная партийная работа была прервана новым арестом и высылкой в Иркутскую 
губернию. Началась первая мировая война. Петр Казюс достал поддельные документы,
 превратился в Яна Карловича Берзина и бежал в Ригу, где продолжал работу в 
большевистском партийном подполье, участвовал в Великой Октябрьской революции, 
в вооруженной защите Советской власти. 

Порохняк рассказывал о своих встречах с Берзиным в начале тридцатых годов. 
рассказывал о своих встречах с Берзиным в начале тридцатых годов. 

Берзин произвел на меня большое впечатление. Что-то в нем было искренне, 
обаятельное, и в то же время такое решительное, что нельзя было забыть. 
произвел на меня большое впечатление. Что-то в нем было искренне, обаятельное, 
и в то же время такое решительное, что нельзя было забыть. 

Когда позже мы узнали о подвиге Зорге, мне стала понятна и роль Яна Карловича в 
становлении этого героя-разведчика. 

Вопреки нашим ожиданиям, генерал Ивон оказался советским человеком. Он сделал 
все, чтобы Порохняк, как и сказал Берзин, сразу начал заниматься с небольшой 
группой партизан, и превратил Порохняка в Рудольфа Вольфа, а меня - в Луизу 
Куртинг. К сожалению, позже нам эта конспирация часто не столько помогала, 
сколько мешала... Испанцы знали, что мы русские, и удивлялись, что мы не Иваны 
и Марьи, а Вольфы и Луизы. , как и сказал Берзин, сразу начал заниматься с 
небольшой группой партизан, и превратил Порохняка в Рудольфа Вольфа, а меня - в 
Луизу Куртинг. К сожалению, позже нам эта конспирация часто не столько помогала,
 сколько мешала... Испанцы знали, что мы русские, и удивлялись, что мы не Иваны 
и Марьи, а Вольфы и Луизы. 

На следующий день мы, с новоиспеченным Рудольфом, спускались в холл гостиницы. 
День обещал быть жарким, и я надела шляпу. Перед входом в холл меня остановил 
охранник и вежливо сказал: 

- Синьорита, разрешите вам дать добрый совет. Снимите и оставьте здесь головной 
убор. Послушайте меня! А то, чего доброго, анархисты примут вас за фашистку, и 
тогда - не оберетесь неприятностей. 

Я вернулась и раз и навсегда оставила шляпу. Надела черный берет. 

*** 

К вечеру на второй день послу выхода группы из вражеского тыла, приехал к нам 
Михаил Кольцов. Был он очень похож на испанца по одежде и поведению, и говорил 
он по-испански, как истинный кастельяно. . Был он очень похож на испанца по 
одежде и поведению, и говорил он по-испански, как истинный кастельяно. 

Весть о прибытии Михаила Кольцова на базу всполошила весь ее состав. Кольцова 
хорошо в то время знали не только мы, советские люди. Его выступления в печати 
вдохновляли республиканцев в их борьбе против мятежников и фашистских 
интервентов. Все хотели увидеть этого боевого "новинара", как его назвал Иван 
Большой. 

- Познакомьте меня, пожалуйста, с участниками крушения поезда под Кордовой,-- 
обратился ко мне Михаил Кольцов, узнав, что на базе нет Рудольфа. , узнав, что 
на базе нет Рудольфа. 

Я выполнила его просьбу и началась дружеская беседа, но все помнили приказ 
Доминго - держать язык за зубами. Свободно говорили о погоде, о том, как 
промокли и устали, но никто не сказал, где обогревались и отдыхали. Объяснили, 
что поставили большую мину, чтобы уничтожить всех фашистов в поезде. 

Михаила Кольцова очень интересовали боевые акции интербригадовцев в тылу врага.