сложнейших условиях. Илья Григорьевич лично руководил минированием особняка, 
где жил Никита Сергеевич Хрущев, когда был первым секретарем ЦК Компартии 
Украины, а столицей был Харьков. Он знал, что это прекрасный особняк, что его 
займет кто-то из важных персон. Так и случилось. Он поставил здесь три 
радиомины. Одну радиомину он поставил на сигнал срабатывания и две радиомины, 
их именуют мина-блесна, которые немецкие саперы должны были найти. Потому что к 
этому времени немцы уже встречались с этими радиоминами и уже знали. 
Минирование было тщательным. На большой глубине, с бетонированием. И сама 
операция носила такой тщательный характер, что местные жители, которые 
использовались немцами в поисках радиомин, не могли дать немецкой контрразведке,
 Абверу, никакой наводки. 

Радиосигналом из Воронежа, наложенным на амплитуду сигнала 14-й симфонии 
Дмитрия Шостаковича, 14 ноября 1941 года Илья Григорьевич взорвал эту радиомину.
 А в этом доме размещался командующий гарнизоном и армией Георг фон Браун, 
родственник знаменитого изобретателя ФАУ-1 и ФАУ-2. Когда погибает такой 
военачальник, то фюреру надо докладывать. Когда фюреру доложили, что Георг фон 
Браун погиб на радиомине в Харькове, Гитлер сказал: "Бред! Кейтель, это же 
бред! Они, говорит, в батальоне, в роте и даже в полку не имеют нужных 
радиосредств! Этот колосс на глиняных ногах имеет радиомину, а у нас есть?" Нет,
 говорят ему, радиомин у нас нет. "Покажите мне радиомину". Ему показали. Тогда 
он приказал, чтобы Канарис прибыл, и спросил, кто изобрел эту мину. Канарис 
назвал Бекаури*. "Где он находится, и нельзя ли дать задание Скорцени, чтобы он 
его выкрал?" Нет, говорят, мой фюрер, его уже нет. С ним Берия по каким-то 
вопросам рассчитался. "Сделать мину через три месяца, чтобы я посмотрел!" А при 
разговоре присутствовал министр промышленности Шахт. Ну, поскольку вождям в 
такой обстановке никто не возражает -- ответили - "Есть!" Через три месяца, как 
это положено, прибыли, начали докладывать. Мы -- Шахт докладывал - можем, мой 
фюрер, сделать эту мину. Она будет даже миниатюрнее, но есть серьезные 
трудности. Какие? Нужно золото. Ну, золото у нас, говорит, есть. А вот платина, 
серебро, молибден, вольфрам, которые необходимы были для конструктивных 
элементов этой мины, они в малом количестве поступали через Швецию. Шахт 
сказал: Мой фюрер, если вы сможете выделить квоту для этой мины, то тогда мы 
сделаем по имеющимся чертежам очень скоро. В течение трех месяцев мы запустим в 
производство. Тогда фюрер спросил Кейтеля: Кейтель, какое значение для хода и 
исхода войны имеет вот эта радиомина - стратегическое, оперативное или 
тактическое? Кейтель говорит: Мой фюрер, тактическое. Тогда, говорит, не будем 
тратить время. Да, кстати, Шахт, где у них находятся эти стратегические запасы 
этих металлов, не попадает ли это в зону действия наших войск. Я, мой фюрер не 
могу на этот вопрос ответить. Я знаю, как использовать эти металлы. У вас, мой 
фюрер, более точная информация по этому вопросу. Да, у меня, говорит, 
информация более точная. Материалы в основном в Норильске. Кейтель, мы сделаем 
эту мину, когда Норильск будет нашим. Господа, совещание считаю закрытым. 
Кстати, а кто руководитель операции по радиоминированию? , 14 ноября 1941 года 
Илья Григорьевич взорвал эту радиомину. А в этом доме размещался командующий 
гарнизоном и армией Георг фон Браун, родственник знаменитого изобретателя ФАУ-1 
и ФАУ-2. Когда погибает такой военачальник, то фюреру надо докладывать. Когда 
фюреру доложили, что Георг фон Браун погиб на радиомине в Харькове, Гитлер 
сказал: "Бред! Кейтель, это же бред! Они, говорит, в батальоне, в роте и даже в 
полку не имеют нужных радиосредств! Этот колосс на глиняных ногах имеет 
радиомину, а у нас есть?" Нет, говорят ему, радиомин у нас нет. "Покажите мне 
радиомину". Ему показали. Тогда он приказал, чтобы Канарис прибыл, и спросил, 
кто изобрел эту мину. Канарис назвал Бекаури*. "Где он находится, и нельзя ли 
дать задание Скорцени, чтобы он его выкрал?" Нет, говорят, мой фюрер, его уже 
нет. С ним Берия по каким-то вопросам рассчитался. "Сделать мину через три 
месяца, чтобы я посмотрел!" А при разговоре присутствовал министр 
промышленности Шахт. Ну, поскольку вождям в такой обстановке никто не возражает 
-ответили - "Есть!" Через три месяца, как это положено, прибыли, начали 
докладывать. Мы -- Шахт докладывал - можем, мой фюрер, сделать эту мину. Она 
будет даже миниатюрнее, но есть серьезные трудности. Какие? Нужно золото. Ну, 
золото у нас, говорит, есть. А вот платина, серебро, молибден, вольфрам, 
которые необходимы были для конструктивных элементов этой мины, они в малом 
количестве поступали через Швецию. Шахт сказал: Мой фюрер, если вы сможете 
выделить квоту для этой мины, то тогда мы сделаем по имеющимся чертежам очень 
скоро. В течение трех месяцев мы запустим в производство. Тогда фюрер спросил 
Кейтеля: Кейтель, какое значение для хода и исхода войны имеет вот эта 
радиомина - стратегическое, оперативное или тактическое? Кейтель говорит: Мой 
фюрер, тактическое. Тогда, говорит, не будем тратить время. Да, кстати, Шахт, 
где у них находятся эти стратегические запасы этих металлов, не попадает ли это 
в зону действия наших войск. Я, мой фюрер не могу на этот вопрос ответить. Я 
знаю, как использовать эти металлы. У вас, мой фюрер, более точная информация 
по этому вопросу. Да, у меня, говорит, информация более точная. Материалы в 
основном в Норильске. Кейтель, мы сделаем эту мину, когда Норильск будет нашим. 
Господа, совещание считаю закрытым. Кстати, а кто руководитель операции по 
радиоминированию? 

Руководитель операции, а он уже был широко известен, поскольку немецкая 
разведка очень хорошо работала по Мадриду, один из крупнейших специалистов 
партизанской борьбы, участник гражданской войны в Испании, Старинов Илья 
Григорьевич. Можно ли его ликвидировать? Можно, но это потребует больших усилий