развили. соглашался с этим. Так даже и сказал 5 сентября: мы можем победить 
только совместными действиями партизан и войск. Но ничего не сделал, чтобы это 
осуществить. Между прочим, еще князь Голицын, в 1856 предлагал развить эту идею 
Дениса Давыдова, но ее не развили. 

-- А почему Сталин, зная опыт Дениса Давыдова, не принял доктрины Фрунзе, что 
каждая воинская часть должна в окружении обороняться? , зная опыт Дениса 
Давыдова, не принял доктрины Фрунзе, что каждая воинская часть должна в 
окружении обороняться? 

-- Этот опыт использовался до 1926 - 1927 года. А прекратилось все в 1933 году. 
В 1933 году мы уже считали, что Красная армия сильнее всех, и мы будем воевать 
на территории агрессора. 

-- Вы организатор и стратег рельсовой войны в Белоруссии. Какие цели ставила 
эта война... 

-- Я был категорический противник рельсовой войны. И потому я сейчас полковник 
- не Герой, не генерал. Я заимел себе столько противников, что их хватило, 
когда писали историю. Эта война принесла колоссальный вред нам и принесла 
большую пользу немцам. Почему. Первое. У немцев не было недостатка в рельсах. У 
немцев на оккупированной территории к маю, когда это планировалось, было более 
11 миллионов штук рельсов. Хотели подорвать за один месяц 300 тысяч. Но 300 
тысяч рельсов - это составляло всего 4%, даже меньше. Но при этом в приказе не 
было сказано подрывать рельсы на главных магистральных путях, значит можно было 
и на запасных, второстепенных, деповских. То есть диверсии не были нацелены на 
перерыв, главным образом, магистралей. Теперь о рельсовой войне Сталин 
высказался с восторгом, одобрил ее и сказал, что в результате этой войны мы 
можем поставить противника перед катастрофой, потому что закроем все пути к 
источникам снабжения. Мы же считали, я, в частности, и из крупных работников, 
такие как Хрущев, который со мной согласился, мы считали, что этот удар будет 
очень маленький, а средства к подрыву будут затрачены очень большие. Почему? 
Потому что рвать будут рельсы, чтобы набрать очков, на второстепенных путях, 
где партизаны хозяева, там они и подорвут рельсы. Взрыв на второстепенных путях 
одинаково ценился с магистралью. Второе. Немцы очень быстро научились 
ликвидировать последствия взрывов этих рельсов. Они изобрели - немцы все-таки, 
как-никак народ изобретательный, - изобрели рельсовый мостик. Вот такой 
рельсовый мостик, 80 см, который накладывался на перебитые части рельса. Рельсы 
обычно при крушении поезда пробивало всего на 30-35 см. И разрыв закрывался 
этим восьмидесятисантиметровым мостом. Поезда снабжались этими мостиками, и где 
видели поврежденные рельсы, клали их и ехали дальше. В общем, что случилось в 
августе. В августе планировалось подорвать 300 тысяч рельс. Подорвали всего 
2014. Но в августе крушений поездов у белорусов, - я не помню у других, но 
примерно и у других то же самое, - у белорусов количество крушений поездов в 
августе уменьшилось больше чем на 200. А сами белорусы признают, что десяток 
крушений поездов стоит больше сотни подорванных рельсов. Потому что при 
крушении поездов не только рельс подрывается, но и, что самое важное, выводится 
из строя подвижной состав в какой-то степени, а иногда в очень сильной. И 
заставляет поезда снижать скорость. Это раз. Второе. В основном были подорваны 
рельсы на второстепенных запасных путях. И вот началось отступление немцев. 
Нашим войскам было очень важно захватить железные дороги в целом состоянии. И 
что же получалось. Немцы подрывали рельсы на тех путях, по которым они ездили. 
Они выводили те пути, которые нашим войскам приходилось восстанавливать. 
Партизаны же подрывали рельсы на запасных путях. Помню был случай, когда на 
станцию Орша нужно было собрать рельсы для восстановления узла. Кабанов, 
ставший потом министром путей сообщения, посылает "колоду", чтобы привезли 
запасных путей с перегона Орша - Апель, на котором до этого действовали 
партизаны. Эта дорога была теперь в освобожденном районе. Каково же было 
удивление, когда вечером они прибыли и не привезли рельсов. Ни рельсов, ни 
стрелок. Партизаны настолько изувечили рельсы, что везти их на восстановление 
не имело смысла. Это значит, партизаны помогли немцам затруднить продвижение 
наших войск. высказался с восторгом, одобрил ее и сказал, что в результате этой 
войны мы можем поставить противника перед катастрофой, потому что закроем все 
пути к источникам снабжения. Мы же считали, я, в частности, и из крупных 
работников, такие как Хрущев, который со мной согласился, мы считали, что этот 
удар будет очень маленький, а средства к подрыву будут затрачены очень большие. 
Почему? Потому что рвать будут рельсы, чтобы набрать очков, на второстепенных 
путях, где партизаны хозяева, там они и подорвут рельсы. Взрыв на 
второстепенных путях одинаково ценился с магистралью. Второе. Немцы очень 
быстро научились ликвидировать последствия взрывов этих рельсов. Они изобрели - 
немцы все-таки, как-никак народ изобретательный, - изобрели рельсовый мостик. 
Вот такой рельсовый мостик, 80 см, который накладывался на перебитые части 
рельса. Рельсы обычно при крушении поезда пробивало всего на 30-35 см. И разрыв 
закрывался этим восьмидесятисантиметровым мостом. Поезда снабжались этими 
мостиками, и где видели поврежденные рельсы, клали их и ехали дальше. В общем, 
что случилось в августе. В августе планировалось подорвать 300 тысяч рельс. 
Подорвали всего 2014. Но в августе крушений поездов у белорусов, - я не помню у 
других, но примерно и у других то же самое, - у белорусов количество крушений 
поездов в августе уменьшилось больше чем на 200. А сами белорусы признают, что 
десяток крушений поездов стоит больше сотни подорванных рельсов. Потому что при