Когда работа была закончена, опять все трое замерли, прислушались, а колонна 
еще продолжала идти. 

- Если охрана не найдет, поезд обязательно сойдет с рельс, - уверенно ответила 
радистка. 

Но наконец колонна прошла, и группа направилась к автомобильной дороге. По ней 
изредка проходили отдельные автомашины. Но недолго пришлось идти по дороге. 
Вдали появились два огонька, которые все быстрее и быстрее приближались, и 
становилось ясным, что это свет фар двух мотоциклов. За ним появились огни 
автомашин. Опять шла автоколонна. Пришлось сойти в сторону. 

Наблюдая со стороны, они могли только считать машины. Автомобильная колонна шла 
с какими-то грузами. Видимо, слабо охранялась, но силы группы были настолько 
малы, что она ничего с колонной сделать не могла. Нападение из засады не могло 
увенчаться успехом. И группа пропустила колонну, насчитав 68В грузовых машин. 
Одна машина из колонны остановилась и стала на обочину. Это заметила Ольга. 
Водитель стал возиться, но что-то у него не ладилось, и группа Бунцева увидела, 
как солдат красным фонариком остановил проходившую мимо одиночную автомашину. 

- Как это все просто делается, - шепнул Бунцев Кретовой. - Видно, здесь мало 
партизан и противник еще не пуган. 

- Может быть и нам попробовать использовать красный свет, - предложила Ольга. 

- Да, пожалуй. У нас и фонарик есть, и немецкий майор, - ответил капитан. 

Остановились и тщательно разработали операцию по захвату машины. 

Однако первая машина оказалась фургоном. Его решено пропустить. Вслед за 
фургоном, судя по ходу, показалась легковая. 

- Ну, Карл! покажи свое уменье, - хлопнув дружески по плечу, капитан 
напутствовал "майора" на выполнение плана операции. 

"Уж очень он неуверенно машет фонарем. Не остановит машину, а только напугает, 
и тогда тревога, погоня", - появилась мысль у партизан. 

Ольга взглянула на командира. Тот напряженно следил за Карлом. 

Машина остановилась. Наступили решающие секунды. Карл подошел к правой дверце. 
В машине зажегся свет. Пассажирам лимузина теперь не было видно, что делается 
вокруг, а партизаны увидели тех, кто ехал в лимузине. 

Когда возмущенный обер-лейтенант открыл дверцу для предъявления документов, 
Карл растерялся, позабыв, что он в форме майора и сказал, что все в порядке и 
они могут ехать. 

Обер-лейтенант войск связи козырнул, и машина понеслась вперед, унося четырех 
гитлеровцев, избежавших смерти. 

Карл почувствовал, что опасность миновала. 

- Жалко, что ускользнули пассажиры, - заметила радистка. 

Когда все успокоились, они услышали шум приближающегося поезда. Все 
остановились и стали ждать. Уж очень у всех троих было велико желание 
посмотреть результаты своей работы. 

- Что это? Неужели пассажирский, - спросила сзади радистка, увидев огни поезда, 
приближавшегося на большой скорости к месту диверсии. 

"Неужели вместо взрывов снарядов мы услышим стоны детей и женщин? Так лучше бы 
он прошел, не сходя с рельсов", - подумала Ольга. 

Но вот огни паровоза подпрыгнули, и под ним что-то застучало, поезд как бы 
начал прессоваться. Раздался треск разбиваемых вагонов. 

Техника сработала, но у всех было подавленное настроение. Все молчали, думая, 
что вместо удара по врагу, наделали много невинных жертв. 

Внезапно в небо взвилась белая осветительная ракета, за ней другая, третья. В 
свете огней ракет они отчетливо увидели результаты своей работы. 

Паровоз и несколько вагонов валялись под откосом, из вагонов, оставшихся на 
пути, как из осиных гнезд выскакивали солдаты, и в районе крушения началась 
стрельба. У всех отлегло от души. 

- Ура! Разбомбили! - крикнула Ольга. - Лучшего эшелона трудно найти. С живой 
силой, да важной - в пассажирских вагонах, - радовался Бунцев.