рассказывала о себе ветеран войны ефрейтор Вера Антоновна Белоконь. - Враг 
рвался к Сталинграду, горели города и села в Прибалтике, на Украине, в 
Белоруссии, где хозяйничали гитлеровцы... И вот, попав в 9-й отдельный путевой 
железнодорожный батальон, получила назначение на должность санинструктора, 
обрадовалась: наконец-то по настоящему смогу внести свой вклад в борьбу с 
ненавистным врагом. Было нелегко, но знала, что так надо. Выносила раненых 
воинов-железнодорожников: разведчиков, минеров, путейцев, мостовиков. Еще 
решила научиться обезвреживать различные фугасы, стала минером"30. 

Вера Белоконь ходила с сумкой, доверху наполненной медикаментами, бинтами. В 
перерывах между работой читала бойцам газеты. Старалась научиться саперному 
делу. "Пробовала работать с нами, - рассказывал Д. Ильин. - У реки Случ на 
железнодорожном мосту ей удалось обезвредить четыре мины. Конечно, страху 
натерпелась. Но мы, как могли, помогали ей". 

Минером-мастером Вера Белоконь стала после такого случая. Было это у небольшой 
речушки на Украине. Железнодорожный мост разрушен. Пришлось взводу разделиться. 
Часть людей, перебравшись на тот берег, начала саперные работы. Вскоре 
выяснилось, что противник произвел на этом участке магистрали сплошное 
минирование. Решили с помощью щупов и миноискателей сначала определить границы 
загражденного участка и лишь потом приступить к разминированию. 

Ефрейтор Белоконь наблюдала за саперами. Было тихо, солнце клонилось к 
горизонту, удлиняя тени. И вдруг раздался взрыв. Вера подняла голову. Это слева,
 видимо "кошкой" обезвредили какой-то фугас. Девушка стала ждать, когда слева 
за насыпью, там, где прогремел взрыв, появятся из укрытия рядовые Гаврин и 
Денисов. Клуб земли и дыма осел, а солдат не было видно. Она заметила, что 
работавшие правее минеры стали тревожно поглядывать в сторону взрыва, и 
поспешила туда. 

Вскоре Вера отчетливо услышала стоны раненых. "Скорее к ним, мелькнула мысль. - 
Но там же мины везде!" Преодолев чувство страха, санинструктор бросилась за 
щупом. Затем приступила к проделыванию прохода. 

А вот и мина. Хищно из-под маскировочного слоя торчат ее усики. Осторожно 
работая ножом, сняла слой земли и дерна. Вставила в отверстие чеки взрывателя 
шпильку, вывинтила его. Теперь дальше... 

Потом, когда Веру спрашивали, не боялась ли, не думала ли о том, что каждое ее 
не точное движение грозило гибелью, она не могла ответить на этот вопрос. 
Девушка думала о раненых, о том, как быстрее оказать им помощь... "Сняв" шесть 
мин и, проделав проход, бросилась к ним, стала быстро перевязывать раны. 

После этого случая она стала штатным минером. К концу Великой Отечественной 
войны на ее счету было 100 обезвреженных на железнодорожных коммуникациях 
различных взрывоопасных предметов. После Победы Вера вышла замуж за своего 
боевого товарища лейтенанта А.Е. Файду, вернулась в школу, вырастила двух 
сыновей31. 

При наступлении разминирование железнодорожникам облегчали партизаны. Они 
сообщали о местах установки своих мин и о работах минеров противника по 
устройству минных полей на подходах к железнодорожному полотну, в опасной зоне 
и завалах. 

Все вышесказанное относится, прежде всего, к обеспечению наступления наших 
войск. Мне же, кроме этого, в 1945-1946 годах после войны, пришлось заниматься 
вопросами извлечения уцелевших замаскированных МЗД в условиях активного 
действия националистических банд. Фактически сложилась ситуация, аналогичная 
началу 20-х годов, когда на территории собственной страны приходилось бороться 
с активно действующим врагом, не исключая возможности установки националистами 
противопоездных или автомобильных мин. Создать сплошную оборону в зоне действий 
бандеровцев было невозможно. В некоторой степени создавшееся положение может 
напомнить годы войны, так сказать, наоборот: приходилось защищать железные 
дороги так же, как в свое время немцы охраняли их. Однако такое сравнение не 
совсем правомерно, поскольку приходилось иметь дело с бандитизмом в мирное 
время. Некоторое сходство между партизанской войной и партизанщиной, 
действительно, имеет место, но оно ограничивается только заимствованием 
некоторых партизанских методов политическим бандитизмом. 

Поскольку, как указывалось выше, было невозможно организовать сплошную оборону 
против бандеровцев, пришлось возвратиться к опробованным в 20-е годы методам. 
Мы не только обезвреживали мины, но по ночам устанавливали мины-ловушки на 
подходах к станциям и водокачкам. Утром, разумеется, эти мины снимались или 
приводились путем отключения от питания в безвредное состояние. Подобные методы 
были довольно эффективными. 

Работая в 20-м Управлении военно-восстановительных работ, мы совершенствовали 
способы и средства разминирования возможных неизвестных мин. На минных завалах 
мы использовали трактор, который встряхивал эти завалы. Мины при этом 
взрывались или становились безвердными. Кроме того мы еще использовали