. Так я его огрел промеж лопаток палкой. 

- Ай-ай-ай! Сукин сын! - сокрушенно покачал головой Митяй и спросил: - Неужели 
и насчет правления он утку пустил? 

- Ясное дело, подмазаться хотел. Защитник нашелся, едрена палка! сердился Игнат.
 - Я же при конторе сторожем... Все речи на правлении слышу с порога. Тебя хотя 
бы одним дурным словом упомянули, одно сочувствие... Гонца хотели слать... 

- Зачем? 

- Как же, уехал и целую неделю вестей не подавал. Вроде мы тебе и не родня! - 
незлобиво пощунял Игнат и стал расспрашивать, как съездилось, что купил. 

- Всего привез сполна. - Митяй сдернул с повозки рогожу: в ящике блестели 
гвозди, а под ним лежали листы кровельного железа. Разворошив сено, Митяй 
показал аккуратно сложенную в телеге горку кирпичей. 

- Ай да молодец! Ай сваток! За такое в пору расцеловать! - рассыпался в 
похвалах Игнат и покосился на задок телеги, где рядом с дегтярной лагункой был 
привязан пучок ветвей: - А зачем хворост вез? 

- Какой хворост? - в удивлении крякнул Митяй и заулыбался. - Это же яблони. 
Редких мичуринских сортов! Прямо из ботанического сада! 

- Ого! Где это раздобыл? - Игнат сделал неопределенный жест, точно собираясь в 
чем-то уличить свата. 

Но Митяй отвечал с чувством превосходства: 

- Захожу к ним, то есть к самому главному. Говорю, так и так, мол, желаю иметь 
мичуринские сорта. Ну, главный порасспрашивал, откуда родом, и насчет наших 
земельных угодий пытал, а потом и говорит: "Это вы, товарищ Костров, правильно 
решаете вопрос, по-научному, что продвигаете мичуринские породы". И, понятно, 
отпустил мне аж двадцать кореньев! Митяй смолк, подсчитал что-то в уме и 
сказал: - Откровенно говоря, сам хотел ухаживать за яблоньками, да уж поделюсь, 
чтоб не обидно... 

- Ты бы, сват, поспешал малость, - сетуя на его жадность, заметил Игнат. - 
Отведи коней, пора дать им покой. 

Митяй подхватился, кое-что из вещей снес в избу, а с остальной поклажей поехали 
они к Игнатовой усадьбе. 

- А стекло не привез? - спохватился Игнат. 

- Э-э, сват, со стеклом получилась заминка. 

- Разбил в дороге? 

- Не, по другой причине лишился стекла. 

- Бракованное всучили? 

- Не спрашивай, сват! - отбивался Митяй и авторитетно заверял: - Но стекло 
будет! У меня ж отныне в области широкие связи. Зазывали почаще приезжать. Хоть 
за стеклом, хоть... Одним словом, ежели порешим, целый сборный дом можем купить.
 А что, не веришь? 

Игнат не ответил. 

В манерах Митяя, так же как и в словах его, замечалось теперь некое 
превосходство, то самое превосходство, которое до последнего времени выгодно 
отличало на селе Игната. Откуда успел набраться этой гордости безвыездно 
проживавший в селе Митяй, осталось для Игната загадкой. 

Они въехали во двор. 

- Хоть верь, хоть нет, - не переставал дивить свата Митяй, - а меня без билета 
пустили в цирк. Вот нагляделся чудес! И про стекло временно забыл... Сижу, 
значит, в первом ряду на стуле этом самом... Как он прозывается? 

- Приставной, - пояснил Игнат, пряча усмешку. 

- Ну да, который для гостей, то есть для меня подан. Сижу, стало быть. Выходит 
на этот самый круг циркач. Гляжу на него, и меня даже пригибать начало к этому 
стулу. Грудь у него колесом, мускулы... Ой, ты бы только поглядел, какие у него 
мускулы! Думаю, попадись такому в руки - не пикнешь! Прошелся эдак важно по 
кругу и говорит, чтоб ему подали как ее... штангу, кажись. Лежала она у прохода,
 возле моих ног... Вышел один служивый, тоже упитанный, здоровый. Нагнулся,