равно уловит момент и улыбнется опять же ему, Алексею Кострову... 

Степан Бусыгин уловил, как они переглядывались, поревновал в душе, а ничего не 
мог поделать: воля девичья - кому захочет, тому и подарит сердце... 

Спать красноармейцев положили на хозяйской половине, куда Марылька отнесла свое 
пуховое одеяло и горку подушек. Она пожелала им спокойной ночи и, прикрутив 
фитиль в стенной лампе, тихо удалилась. 

А утром, после завтрака, бойцы уходили на станцию, чтобы на рабочем поезде 
добраться до городка. Провожать их вызвалась Марылька. 

Шли они краем пущи, по тропинке, прихваченной за ночь легким морозцем. Нога в 
ногу шагали они, мешая друг другу помечтать вслух. Поэтому, словно для отвода 
глаз, Алексой Костров заговорил о погоде. 

- И у вас такая весна? - с живостью спросила Марылька, будто только и ждала 
этой минуты. 

- Наша весна не похожая... Пошумит с недельку, а там, глядишь, и дороги 
подсохнут. 

- Где же такое бывает? 

- В степях воронежских. На моей земле. 

- У вас матуля есть и батька? - допытывалась Марылька. - Наверное, дня не 
пройдет, чтобы не вспомянули? 

- Думать есть кому. Не одним старикам, а и моей... - Костров не договорил, так 
как Бусыгин дернул его за рукав, мол, помалкивай, бес тебе в ребро! 

Но и с одного этого намека Марылька поняла; побледневшая, с каким-то потерянным 
выражением лица, она притихла и ступала, не поднимая глаз. У тропинки, которая 
уходила от леса к дороге, Марылька остановилась, подала лодочкой сложенную, 
совсем холодную руку: 

- Мне пора. А вам тем шляхом... До свиданьица! 

Оставшись наедине, Бусыгин пнул ногой мерзлый ком земли и сухо сказал: 

- Дернуло тебя с женой соваться! 

Костров побагровел, но взял себя в руки: 

- По-твоему, врать? Я на такие штучки не пойду! 

Бусыгин передернул плечами. Намеренно отстал, плелся сзади, разминая с хрустом 
ледяшки, потом снова поравнялся и уже в шутку сказал: 

- А все-таки растерялись вы, товарищ сержант. При вашем положении я бы... 

- При каком таком положении? 

- Да как же, видел давеча: девица льнула к тебе, как веточка в ветреную погоду. 
Протяни руку - и твоя, - пустился было в лирику Бусыгин, но с той же веселостью 
Костров его перебил: 

- Да нет, брат, она же к тебе какой-то деловой вопрос имела! 

Бусыгин махнул рукой: 

- Э-э, где мне! Не везет по женской части! И все нос мой портит, будь он 
неладный! 

Притворно удивляясь, словно впервые Костров рассмотрел его нос, усмехнулся: 

- Да, брат, того... крупноват! 

- В прошлую субботу, - продолжал свое Бусыгин, - в клубе чуть было одну совсем 
не сманил. Да поглядела она на свету и эдак говорит: всем ты, молодец, хорош, 
только нос дюже непривлекательный... Ну, в общем, как я ее понял, с толкушкой 
схож... 

- Ничего, Бусыгин, главное в человеке - душа, а все остальное приладится. 

- Такую деваху упустил. Такую деваху! - снова завздыхал Бусыгин и оглянулся: 
тяжелым, серым жгутом уползала в лес тропинка, по которой ушла Марылька. 

Придя на станцию, они долго лазали под вагонами, искали нужный им рабочий поезд.