нечто новое в военной доктрине: бегство выдавать за победу! 

Немцы пощадили: не стали топить беглых английских солдат в проливе. Гитлер как 
бы намекал мятущемуся Черчиллю: не тревожься, твои войска не трону, я даже 
издал строжайший приказ остановиться перед Дюнкерком, но попомни - не мешай мне 
разделаться с французами, а потом идти на Восток. 

Германские танки из Дюнкерка повернули на Париж. Город был объявлен открытым. 
Парижские министры набивали чемоданы золотом, бриллиантами, акциями и на 
лимузинах мчались на юго-запад Франции. Маршал Петен обещал им создать 
независимую автономию или, в крайнем случае, помочь сесть на пароход и податься 
в колонии. Но многие из министров не успели даже упаковать вещи. Германские 
колонны уже громыхали по улицам Парижа, и пьяные немецкие солдаты, размахивая 
бутылками бургундского вина, горланили. "Германия превыше всего!.." 

Катастрофа Франции завершилась в Компьенском лесу. Сюда приехал Гитлер, с ним 
неразлучный оруженосец Кейтель. Пока искали, кто может подписать акт о 
капитуляции Франции, германские правители забавлялись. Пили французские вина, 
кто-то пытался играть на пианино; не беда, что походный инструмент расстроен... 
Наконец привели генерала Хютцингера. Он представлял Францию. Церемония 
происходила в том же Компьенском лесу и в том же салон-вагоне, где почти 
четверть века назад битые немецкие генералы подписали акт о капитуляции 
Германии. Роли меняются: на месте некогда разгромленных и покорных немцев 
теперь стояли, склонив головы, побежденные французы. 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 

Германская империя разбухала. Подобно гигантскому осьминогу, она охватила 
своими щупальцами многие страны и земли Европы. Этот осьминог всасывался в воды 
Атлантического океана, одна часть его щупалец лежала вдоль франко-испанской 
границы, другая простерлась на восток, вплоть до советского Бреста. 

Чем шире раздвигались пространства империи, тем все больше шалели от радости 
немцы. 

В летние дни 1940 года Берлин закатывал шумные военные торжества. Депешами, 
короткими приказами, отбиваемыми на телеграфных лентах, срочно сзывали в 
столицу утомленных в походах, но чувствующих себя вселенскими победителями 
генералов, которые и ходить-то стали иначе - задрав кверху голову, никого и 
ничего не видя. 

Вскоре после поражения Франции - на 19 июля - было назначено заседание 
рейхстага. Туда пригласили многих генералов. Мчались они в курьерских поездах, 
летели на самолетах из Франции, Польши, Венгрии, Болгарии, Румынии, Норвегии, 
Дании... 

Собрался цвет германского воинства. И Гитлер, кому принесли они лавры победы, 
не жалел для генералов ни наград, ни званий. Перед тем как выступить в 
рейхстаге, фюрер присвоил высшие звания многим генералам. Фельдмаршалами стали 
Кейтель, Клюге, Рунштедт, Браухич... Гудериан, или, как называли его, 
быстроходный Гейнц, получил звание генерал-полковника. 

Когда со званиями покончили, в имперскую канцелярию внесли ящики с орденами. 
Тут же к парадным мундирам привинчивали железные кресты с серебристыми ободками,
 золотые Дубовые листья, Рыцарские мечи. 

Пока раздавали ордена, Гитлер нетерпеливо похаживал по кабинету, порой 
останавливаясь в углу возле глобуса. 

Чинно выстроившиеся вдоль стен фельдмаршалы и генералы не сводили глаз с фюрера.
 Каждому хотелось, чтобы он смотрел не куда-нибудь в сторону, и даже не на 
соседа, а именно на него. Перехватить хоть бы мимолетный взгляд фюрера 
почиталось за высокую честь. 

Не дождавшись, пока нацепят всем ордена, Гитлер решительно прошел через залу. 
Потайная дверь вела в сад, и через нее фюрер вышел из имперской канцелярии, сел 
в "Майбах", доставивший его к зданию рейхстага. 

Спустя некоторое время он произнес речь; как всегда, бурно говорил о нации, 
чистоте германской расы, о третьей империи, которая наконец-то стала великой и 
непобедимой... 

После выступления фюрера заседание прервалось. Депутаты рейхстага и военные 
поднялись и покинули высокий гулкий зал. Многие облепили широкие окна, а 
некоторые спустились вниз, на каменные плиты парадного входа. Площадь тонула в 
тяжелых полотнищах знамен и флагов. Строгие квадраты воинских колонн шествовали 
под грохот барабанов и пронзительные звуки флейт. Батальон знаменосцев прошел 
со знаменами вермахта. 

Обступив здание рейхстага, обыватели безумствовали. Кому-то с улицы показалось,