уже теперь, когда еще не поступила, и в достаточном количестве, новая техника и 
оружие, подготовить бойцов морально, так сказать, психологически. Перестройка 
коренным образом изменит нашу армию. И мы заставим таких, как Шмелев, 
подчиняться и не поднимать петушиный гвалт! 

- А как расценивает командование округа продолжающееся сосредоточение немецких 
войск на нашей границе? - спросил Демин, в упор глядя на командующего. 

- Так же, как и Главное командование в Москве, - отпарировал Павлов и, 
довольный ответом, погладил гладко выбритую лоснящуюся голову. 

Генерал Климовских усмехнулся, заискивающе подмигнув командующему. 

Не желая обидеть представителя генштаба, генерал-полковник Павлов развил свою 
мысль. Он сказал, что Германия не осмелится нарушить договор о ненападении. Она 
стягивает свои войска к нашей границе потому, что просто опасается русских. 

- Вы же знаете, - заметил командующий, - как искаженно преподносит заграничная 
пресса имевшие у нас место перевозки по железной дороге некоторых воинских 
частей из глубины страны в пограничные округа, а также лиц переменного состава 
на учебные сборы... А с другой стороны, продолжал командующий после минутной 
паузы, - можно допустить, что Германия концентрирует свои войска у наших границ 
для того, чтобы сдерживать нас, а может быть, и выторговать что-либо угрозой 
силы. Но мы исходим из известного положения: "Ни одного вершка своей земли не 
отдадим никому..." 

- А не случится, что при нашей раскачке мы можем проворонить? - не отступал 
Демин. 

- Ну что вы! - возразил Павлов, прохаживаясь по ковровой дорожке вагона. - Как 
можно? Успеем все сделать. Немецкая армия хоть и находится в прямом 
соприкосновении с нашими войсками, но инцидентов нет, войны тем паче не 
ожидается в ближайшее время. - Он взглянул на Демина, сощурив глаза: - Впрочем, 
кому-кому, а вам-то, представителю генштаба, все это известно. Пытаете меня, 
командующего? Так сказать, нервы проверяете? Они у меня достаточно крепкие. 

- Еще в Испании закалены, - вставил Климовских. 

Глядя на командующего, Демин подумал: "Слишком самонадеян, а этот Климовских, 
как видно, любит ему подмазывать". 

Павлов неожиданно спросил: 

- Вы еще не обедали? Говорят, соловья баснями не кормят. Уважаемый мозговой 
трест, - обратился он к начальнику штаба, - дайте команду повару, пусть накроет 
стол на три персоны. - Сам же присел за маленький столик и, опорожнив бокал 
пива, начал раздергивать таранку. 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 

Чист и прозрачен воздух, далекая даль словно бы приближается, и если подняться 
на высокий откос, можно увидеть деревянные костелы, островерхие дома, 
обнесенные всяк своим забором, тесные полоски земли, словно сдавленные межами. 
Все это по ту сторону, за рекой. Окантованная прибрежными кромками льдов, река 
как бы застыла в задумчивой неподвижности. Посреди реки, словно бы норовя 
укротить ее бег, возвышается остров. Громадой древних камней шагнул он в реку и 
остался там навсегда бороться с вешними паводками и ливнями. Неуемные ветры 
обжигают его стужей, вода подтачивает каменистую твердь, а он, недоступный и 
гордый, стоит наперекор всему и, будто бросая вызов непогоде, приютил в своих 
расщелинах сосны. Дивно, как эти сосны взобрались на камни-валуны, расправили 
по ветру зеленые крылья, вот-вот готовые оторваться от земли и взмыть в 
заоблачную высь. Нет, не ждут покоя одинокие сосны на диком острове!.. 

Гребенников, любивший подниматься на откос, всякий раз видел, как древние камни 
острова, как бы подпиравшие друг друга, сблизили берега реки. В эти минуты, 
полные тишины и покоя, Иван Мартынович думал, что и между людьми вот так же 
можно перекинуть мостки, незримые, но которые их сблизят. Мостки соединят 
сердца людей, и жить они могут в дружбе и согласии, только надо, чтобы такие 
мостки были прочными и никогда не разрушались... "Эх, как еще много нужно 
сделать, чтобы не было вражды... На одной планете, одна земля, воздухом одним 
дышим, а такие противоречия в мире..." - подумал Иван Мартынович и обернулся, 
услышав голос жены с подножия откоса. 

- Ваня, ну сколько тебя ждать? - еле выговаривала она, на ходу отогревая у рта 
озябшие руки. 

- Поднимись сюда, Лена, - позвал Иван Мартынович. - Ты погляди, какая красота! 

- Не хочу, я вся перемерзла! Даже топорик оставила там, у елки...