Штольц тут же направился к двери. 

- Проводите его к самолету, - приказал Демин дежурному. 

Когда было принесено вино, Крамер наполнил два бокала. 

- А ваши коллеги - трезвенники? - спросил Демин. 

- В немецкой армии младшие чины не должны позволять себе вольности в 
присутствии старших офицеров, - заметил Крамер. 

- Ну что ж, - произнес Демин, - выпьем за то, чтобы между нами не было разлада. 
Пожалуй, это единственное, чего можно желать сейчас в отношениях между нашими 
странами. Не правда ли, господин Крамер? 

- О, да, конечно, - с улыбкой пробормотал Крамер. Он отпил глоток кислого 
рейнского вина. - Только печально, что эти отношения не греет русский климат. - 
Крамер на мгновение мысленно перенесся в ставку фюрера: там опасались, что 
из-за позднего вскрытия рек и тяжелого бездорожья нельзя будет раньше начать 
русскую кампанию. Затем он взглянул на Демина и как можно вежливее спросил: 

- Скажите, герр полковник, как долго будут продолжаться холода? 

- Природа имеет свои законы. А нам, русским, не привыкать к холодам. Но почему 
это интересует вас? 

- О, обычное любопытство... Холод - нехорошая вещь, - поморщился Крамер. - 
Весной много воды... болота. Дороги непроходимы... В таких условиях нелегко 
жить. 

- Никто не выбирает себе родины, господин Крамер. 

- Вы любите Россию, - немец улыбнулся. - Конечно, в ней просторно, много земли..
. А Германия живет тесно, как в клетке... 

- Поэтому вы и решили расширяться... 

Поняв намек, Крамер не проговорил ни слова. Только прикусил тонкие губы. Его 
пальцы так крепко сжали бокал, что, казалось, он вот-вот хрустнет. 

- Нет-нет, - наконец заговорил он. - Немецкий народ и мой фюрер добры. Я не 
ручаюсь за достоверность, но, как мне сказал один авторитет, прабабушка нашего 
фюрера крестилась в русской церкви. Кажется, Осташково. 

- Может быть. Но этот факт мало что меняет в наших взглядах на вещи... 

- Герр полковник, - с настойчивостью перебил Крамер. - Я понимаю, русские 
положительно не желают, чтобы германское оружие было... в общем... неудобно 
направлено... Но если русские будут иметь благоразумие удержаться от войны, то 
последствия побед германского оружия могут быть очень выгодны для вашей нации. 

- Наше правительство строго придерживается нейтралитета, - сказал Демин, 
вглядываясь в глаза немца. - Но если кто захочет неудобно направлять пушки или 
вот летать неудобно направленным маршрутом, то это может для них плачевно 
кончиться. Советские люди по натуре очень добры, но не любят, чтобы их 
тревожили. Позвольте вам рассказать анекдот, не лишенный правды. 

- Пожалуйста! Будем слушать! - ответил с вежливой ухмылкой Крамер. 

- В тридцать девятом году, - заговорил Демин, - приехал к вам, в Германию, один 
из наших дипломатов... Все шло, как вам известно, нормально. И в знак уважения 
Риббентроп повел нашего дипломата в ботанический сад, чтобы показать редкостные 
растения. "Вот альпийская фиалка... Австрийская сирень... Французский тюльпан. 
Вот наши германские, маки, - похвалялся Риббентроп и подвел гостя к довольно 
непривлекательному кусту и сказал: - А теперь, господа, полюбуйтесь на русскую 
красоту. Вот она, русская крапива!" Советский дипломат подумал, попросил 
подойти поближе и ответил: "Господа, на всю эту альпо-франко-германскую и 
прочую красоту я сажусь вот этим местом. А вот вы попробуйте сесть на крапиву!" 
закончив, рассмеялся Демин. 

Эрих фон Крамер долго молчал, вытаращив на него недоуменные глаза. 

- Что есть крапива? - наконец спросил он. 

- А это такое растение, - все еще ухмыляясь, ответил Демин. - Чуть прикоснешься 
к нему, так обжигает... 

Немец хотел что-то возразить, но Демин продолжал: 

- Итак, господин Крамер, надеюсь, наша встреча оставит какой-нибудь след. Если