самым носом машины разглядеть путь. 

- Как видите? 

- Неважно, - с придыханием ответил водитель. - Темнота давит. 

Дальше ехали медленно, как бы вырывая у дороги каждый метр. Лес кончился. Отряд 
оказался в небольшой пойме. Там и тут торчали кудлатые кочки и старые пни. 
Начиналось болото. Семушкин остановил колонну и подозвал Кострова, дозор 
которого теперь примкнул к ядру отряда. 

- Надо поискать обходные пути... А впрочем, пойдемте вместе. Нам приказано 
действовать по собственной инициативе. 

Прошло полчаса, пока они ползали по кочкам да ольховым кустарникам. Случайно 
напали на санный след, тянувшийся к копенке сена. По следу углубились в самое 
болото, покрытое тускло блестевшим в темноте льдом. Лед оказался совсем 
непрочным, крошился под ногами, но воды почти не было, должно быть, вымерзла. 

Чем дальше шли, тем все чаще попадались вязкие участки. 

- Трудно, а придется лезть, - возвращаясь назад, угрюмо сказал капитан. 

Костров не проронил ни слова. 

Очутившись возле машины, капитан Семушкин увидел на обочине мигающий фонарик и 
крикнул: 

- Свет убрать! Какой леший там балуется? 

Семушкин ругнулся и в ту же минуту увидел генерала, шедшего в сопровождении 
командиров. 

- Здорово ты нас окрестил! - рассмеялся Шмелев. 

- Простите, не заметил... - извинился Семушкин, а про себя подумал: "Тут во 
тьме болото месишь, а они с фонариком... А потом возьмут на заметку и тебя же 
обвинят". 

- Ну что, в тупик зашли? - спросил генерал. 

- Так точно, товарищ генерал. Болото... 

- И что же вы решили? 

- Будем преодолевать... 

Семушкин сказал это с такой убежденностью, что генерал сразу оживился. Он 
спросил, каким способом капитан намерен провести колонну через топи. 

- Способ обычный, товарищ генерал, - без тени иронии ответил Семушкин. - 
Засучим рукава, возьмем в руки лопаты, топоры, нарубим хворосту... Разрешите 
начинать? 

- А это у своего комбрига спросите, - кивнул генерал и отошел в сторону. 

Шмелев увидел напряженный взгляд Семушкина, потом посмотрел на Кострова - глаза 
их выражали нерешительность. "Когда человека хотят научить плавать, его обычно 
окунают с головой", - подумал комбриг и приказал двигаться через болото. 

Ничего не видя в темноте и поеживаясь от холода, генерал Ломов зашагал к 
штабной машине. Шмелев хотел было позвать и представителя генштаба, но тот 
сказал, что пойдет вместе с бойцами. 

Шмелев тоже забрался в штабную машину, и теперь ему ничего не оставалось, как 
руководить переправой с помощью рации. Вскоре Семушкин доложил, что завалилось 
в яму одно орудие, потом увязли два грузовика. 

- Надо же! Такое невезение, - словно ища сочувствия у генерала, проговорил 
Шмелев. 

Но Ломов не внял его словам. Тогда Шмелев достал портсигар и предложил ему 
папироску. 

- Не курю, - сухо ответил Ломов. 

При свете не сразу загашенной спички Шмелев увидел его хмурое лицо, сдвинутые 
брови. "Злится", - подумал Шмелев. Состояние генерала передалось и ему. 

Капитана преследовала одна беда за другой: почти все колесные машины увязли,