висках и шрамом под ухом, чего раньше, на смотру, капитан не заметил, генерал 
Ломов косо поглядел на него и, ни слова не говоря, отошел к окну. Постоял 
немного, обернулся, сказал с едва заметным пренебрежением в голосе: 

- Если вчера на смотру осрамились, то... - генерал взглянул на командира 
дивизии, - надеюсь, товарищ Шмелев, покажете нам искусство тактики. Не правда 
ли? - И он подмигнул представителю генштаба, как бы подогревая этим уязвленное 
самолюбие командира дивизии. 

Шмелев будто не заметил скрытой насмешки. Без всякого намерения ответить 
генералу колкостью, он заметил: 

- Ходить на плацу парадным шагом - нет худшего обмана. А вот в деле... 

Генерал свел кустистые брови. 

- Ох, уж эти мне новаторы! Вечно свое упрямство показывают... То им планы не 
нравятся, то вот строевую подготовку заваливают. Словно только одни они и 
пекутся о боевой готовности армии. Но разве нам, вот уважаемому товарищу из 
генштаба, наконец самому наркому не ясно, куда направлять усилия? - угрюмо 
спросил Ломов, шагая по кабинету. 

Этих неожиданно резких и откровенных слов капитан Семушкин испугался. "Лучше 
мне удалиться, не слышать их спора", - подумал он, пятясь к двери. 

Заметив на лице командира роты смущение, Шмелев сказал, понизив голос: 

- Если вы хотите знать мое мнение, товарищ генерал, то мы можем вернуться к 
этому позже... А пока позвольте дать распоряжение капитану? Он ждет. 

В другом бы случае генерал Ломов не потерпел, чтобы младший по чину прерывал 
его мысли, но теперь, в присутствии представителя генштаба, он понимал, что 
резкость неуместна. 

- Так начинайте, товарищ Шмелев. Я вас не задерживаю, - произнес он слегка 
повеселевшим голосом. - Мы вмешиваться не будем. Нам важно проверить 
тактическую выучку бойцов и начальствующего состава. Вот и действуйте по своему 
усмотрению! 

Комбриг Шмелев сел в кресло, достал из планшета карту. 

- Давайте, капитан, займемся нашим делом, - предложил Шмелев. Капитан Семушкин 
почти на цыпочках приблизился к столу, склонился в покорно-выжидательной позе. 

С минуту Шмелев сидел раздумывая и наконец сказал: 

- Вы назначаетесь командиром передового отряда. Пойдете ночью. 

- Ночью? - спросил Семушкин мягким, удивленным голосом. 

- Да. Разве для вас это ново? - в свою очередь искренно удивился Шмелев. 

- Нет, товарищ комбриг. Я хотел только сказать, что ночью вроде бы легче. 

- Почему? 

- Мороз подожмет. Не будем вязнуть. 

Шмелев усмехнулся. 

- По учтите, - заметил он, - пойдете без света фар. 

- Не беда - с подфарниками. 

- И этого, дорогой мой, не разрешу, - запросто сказал Шмелев. - Надо уметь 
двигаться в полной темноте. Только в этом случае вы достигнете внезапности. А в 
замысле учения как раз и заложен элемент внезапности нападения. - И он привлек 
внимание капитана к разложенной на столе карте. 

Слушая, Семушкин стремился яснее понять обстановку. Комбриг сообщил, что 
"синие" занимают позиции на противоположном конце лесного массива. Это - рубеж 
предполья, хотя и достаточно укрепленный... 

- Как видите, удобного подхода нет, - сказал Шмелев. - Есть один путь, правда, 
трудный, но зато и самый верный: совершить марш через лес и появиться там, где 
"синие" не ожидают... Справитесь? - Шмелев поглядел на капитана пытливо. 

Семушкин оглянулся, словно бы над ним посмеивались. Но тотчас внутренне 
приободрил себя: "Туго придется, а докажу свое!" Ему выпал, пожалуй, самый 
удобный момент дать понять и генералу, и Гнездилову, и всем, что он не тот, кем