и характерах советских людей. Как и первые романы трилогии 

"Вторжение", "Крушение", это произведение посвящено Великой 

Отечественной войне. 

Наряду с вымышленными героями в романе действуют и 

выдающиеся советские полководцы: Маршалы Советского Союза 

Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, Ф. И. Толбухин и другие. 

================================================================ 

Ч А С Т Ь П Е Р В А Я 

ГЛАВА ПЕРВАЯ 

Разметывая кудлы дыма, круша стылую тишину, пассажирский поезд пересекал 
Уральские Горы. Вдоль звенящего полотна дороги под тяжестью бурых и 
подпало-серых глыб горбились перекатные, в белых проплешинах увалы. 
Поджаро-острые сосны, будто опаленные, с черными лапами лиственницы, как бы 
наперегонки с молоденькими березками пытались взбежать на голые взлобья. Одни 
остановились на полпути, другие, обессилев, скатывались в темный зев распадка. 

Верочка смотрела на диковинные горы, на угрюмые леса, и какое-то смешанное, 
радостно-тревожное чувство подступало к ее сердцу. 

Мерещится Верочке: качаются рыжие папахи дубов, качаются тени на высоких и 
тонких ногах. И, как сама вечность, слышится шум; то притаится он где-то там, 
на корабельной сосне, то сбежит на землю и плюхнется в черное озеро, то 
прошелестит крыльями ночной птицы или вдруг застонет в дупле дряхлой осины, 
будто оплакивает кого-то... Как много сходного у этого леса с человеческой 
судьбой, сколько бурь пронеслось над ним, сколько гроз, а он все стоит 
неодолимо, крепчая в стихиях. 

- Вся суть в корнях. Корни всему голова, - сказал старичок в пенсне, глава 
ехавшей на фронт делегации шефов. 

И час и другой глядел он в окно, а изрек только одно это: "Вся суть в корнях...
" - и отошел, снова впал в молчаливую задумчивость. 

Стоявшая у окна Верочка боялась нарушить молчание, подумала: "Какие корни? И 
почему они всему голова?" Это было удивительно и непонятно для нее, но выказать 
свое незнание она постеснялась. 

Верочка отчетливо разглядела каменистую взметину, по склону которой лежали 
серые, припорошенные снегом валуны, - будто солдаты медленно карабкались, 
стараясь достичь самой вершины. И тут привиделся ей Алексей Костров: он словно 
помахал рукою, зовя к себе, но валуны вместе с горою попятились, отвалили в 
сторону. Видение исчезло, и Верочке стало грустно... 

Гремел поезд, извивался длинноверсто, как бы притираясь к горам. И эти 
волнистые, сглаженные горы все уходили и уходили прочь. 

Уже утром Верочка дивилась разящей перемене: еще вчера Уральские горы, покрытые 
снегами, словно подпирали небо, и закатное солнце к вечеру ложилось между 
вершинами - огромное и пылающее, как жаровня, а на земле было ужасно холодно. А 
сегодня землю обнажили проталины, к поезду женщины приносили пучки вербы с 
желтым, похожим на крохотных утят, пухом. И Верочка обрадованно воскликнула, 
увидев на окрайке леса пронзительно-зеленую траву. "Отъезжали - еще лютовала 
зима, а тут - в весну въезжаем. Надо же..." - отметила про себя Верочка, не 
переставая радоваться открывающимся за окном зеленым пригоркам и долам. 

В прокуренном вагоне кучно сидели девушки, одетые в ватники, дерзнувшие держать 
путь куда-то на прифронтовые восстановительные работы, и возле них ворковали 
четверо военных с карабинами, везших какой-то груз в мешках под сургучными 
печатями и величавших себя не иначе как команда особого назначения. Говорилось 
это, правда, между собой, а так вели они себя просто: точили языки в острых 
шутках, пели, выдавали нагора анекдоты, будоража вагон хохотом. 

Много ехало разного люда: притулился на верхней полке интеллигент, поминутно 
вскакивающий, чтобы записать какую-то мысль в книжку в затертом переплете или 
поднять слетевшую с вешалки фетровую шляпу; напротив посапывал толстяк, то и 
дело махавший перед лицом рукою, словно отбиваясь от мух; на сундучках и 
чемоданах сидели, тесно сгрудясь, подростки - в ватниках, ушастые, в раздобытых 
где-то пилотках. 

Возглавлявший команду военных старшина умудрился забраться на третью полку, под 
самый потолок, где проходила отопительная труба. За нее-то и пристегнул себя