сознавал и Паулюс. Стоило генерал-фельдмаршалу сказать "да", сделать смелый 
поворот к новому, как за ним шагнут другие. Даже здесь, в плену, где, казалось 
бы, каждый волен поступать, как велит совесть. 

Он, Паулюс, не только физически, но и морально уже порвал с Гитлером и его 
режимом. Честь повиновения фюреру, как это понимается в немецкой армии, для 
Паулюса стала анахронизмом. "Довольно для меня этой ложной чести. Сыт по горло",
 - думал он. 

Но какой же путь избрать и что сделать сегодня, завтра? Нет, завтра будет уже 
поздно. Надо немедленно действовать. Само бездействие фельдмаршалу Паулюсу 
показалось уже бесчестием, преступлением. 

Он тотчас прошел к полковнику Адаму, но комната его была закрыта. Паулюс вышел 
на улицу, увидел адъютанта в огороде. Тот держал в руках пучки редиски и салата.
 

- Хороша закуска, второй сбор за этот год, - похвалился Адам, ожидая, что его 
радение оценят. 

Паулюс рассеянно кивнул, но сказал другое: 

- Помоги мне, Адам, собраться. Проехать в Лунево... Буду выступать перед 
генералами, перед всеми немцами. Хватит медлить! И захвати карту. 

Полковник Адам был удивлен и обрадован такому шагу генерал-фельдмаршала. Ведь 
больше года молчал и вдруг решил ехать в Лунево, в центр борьбы - туда, где 
немецкие антифашисты создали национальный комитет "Свободная Германия" и "Союз 
немецких офицеров". 

Была подана легковая машина. В полдень приехали в Лунево - благо это недалеко, 
под Москвой. Фельдмаршал попросил администрацию собрать всех, кто пожелает его 
слушать. 

К вечеру просторное помещение клуба начали заполнять пленные генералы и офицеры,
 эмигранты, в свое время бежавшие из фашистской Германии, перебежчики через 
линию фронта, были тут даже и немецкие священники в черных и длинных сутанах... 


Паулюс был удивлен размахом антифашистского движения. Он увидел стоявшего в 
окружении военных и гражданских лиц - все они были немцы коммунистического 
лидера Вильгельма Пика и сам шагнул к нему навстречу, первым протянул руку. 
Вильгельм Пик, кивнув поседевшей головою, улыбнулся фельдмаршалу и сказал: 

- Я был убежден, что вы будете с нами. - И начал поочередно представлять своих 
товарищей - закаленного коммуниста, депутата рейхстага, с бородкой клинышком 
Вальтера Ульбрихта, коммуниста-писателя, плотно скроенного Вилли Бределя, врача 
и писателя из Штутгарта Фридриха Вольфа, поэта Иоганнеса Бехера... 

- В свое время мы вынуждены были уйти от фашизма, чтобы бороться с фашизмом, - 
сказал Вильгельм Пик. - Изгнание - это жестокая наука борьбы, кто ее 
выдерживает, тот побеждает. 

- Вы, господин Пик, не военный, но при встречах преподали мне стратегию борьбы, 
научили быть политиком, - сказал Паулюс. 

- Иначе и не могло быть, - ответил Пик. - В век классовых битв аполитичным быть 
нельзя. Проглотят за милую душу свои же фюреры... 

Фельдмаршала попросили к столу, размещенному на сцене. Развесили карту, 
привезенную Адамом. 

Слово предоставили фельдмаршалу Паулюсу. При упоминании его имени повставали 
сидящие в задних рядах, желая рассмотреть получше, и дивились: он ли, известный 
Паулюс? 

Да, это был он, в фельдмаршальской форме и при всех регалиях. 

- Соотечественники, - обратился он твердым, внушающим доверие голосом. - Время 
работает на тех, кто борется, и против тех, кто занимает пассивную позицию 
выжидания. Упущенного не вернуть, и, чем скорее каждый немец придет к этой 
истине, тем чище будет наша совесть. - Фельдмаршал взял в руки указку, подошел 
к карте. - Говорят, история учит... Когда немецкое и советское оружие 
скрестилось в этой войне, вопрос стоял прямо: "Кто кого?" У нас была лучшая 
организация ведения войны, и мы, побив русских, вышли на Волгу. Но русские 
оказались стойкими и живучими в оборонительных сражениях, они обрели опыт 
наступления и 19 ноября 1942 года преподали нам тяжкий урок войны, кончившийся 
не для одной 6-й армии для всех немецких вооруженных сил катастрофой. Я не 
снимаю с себя ответственности за поражение на Волге. Но я обвиняю Гитлера и его 
окружение, которые предали солдат на фронте, и таким образом обрекли тысячи на