|
поставил задачу форсировать Кобылью Снову и развивать наступление на Землянск.
Некоторые подразделения после напряженного боя сумели переправиться на
правобережье и даже овладели Перекоповкой. Но вскоре они вынуждены были отойти,
так как гитлеровцы подтянули свежие части с большим количеством противотанковых
средств, сменив ночью потрепанную нашим корпусом 11-ю танковую дивизию
моторизованной дивизией "Великая Германия".
8 июля корпус вновь предпринял наступательные действия и частью сил с боем
форсировал реку Сухая Верейка, овладев населенным пунктом Хрущево. Два дня
продолжались тяжелые бои, в результате которых нашему соединению при содействии
11-го танкового корпуса, овладевшего Федоровкой, удалось выйти на подступы к
Землянску. Однако противник в районе Землянска сосредоточил по реке Сухая
Верейка крупные силы и перешел к жесткой обороне, плотно прикрытой
противотанковой артиллерией и минновзрывными заграждениями. Прорвать эту мощную
оборону ни нашему корпусу, уже ослабленному многодневными напряженными боями,
ни другим танковым корпусам и в целом войскам 5-й танковой армии оказалось не
под силу. К тому же авиация противника днем непрерывно бомбила наши боевые
порядки, в то время как мы почти не имели авиационного прикрытия и поддержки.
Вскоре 5-я танковая армия была расформирована, а входившие в ее состав танковые
корпуса переданы в непосредственное подчинение командующему войсками Брянского
фронта.
Нам не удалось выполнить поставленной задачи по перехвату коммуникаций
противника, наносившего удар на Воронеж, хотя активные действия 7-го танкового
корпуса и других соединений 5-й танковой армии вынудили гитлеровское
командование повернуть против них полностью 24-й танковый корпус и не менее
трех пехотных дивизий. Это не только ослабило вражеский удар на воронежском
направлении, но и не позволило противнику прорвать наш фронт севернее Воронежа.
Я склонен считать, что, если бы наше командование более умело использовало
довольно крупную массу танков, организационно сведенных в армию, эффект их
боевого применения оказался бы более значительным и принес бы успех.
Но этого не произошло, и прежде всего потому, что танковые корпуса армии
вводились в бой по мере их прибытия: 7-й - 6 июля, 11-й - 8 июля и 2-й - 10
июля. Разновременный ввод в сражение корпусов и даже входивших в их состав
танковых бригад дал противнику возможность подтянуть резервы и организовать
сильную противотанковую оборону.
Вспоминается первая встреча с А. М. Василевским на моем КП под Ельцом. Сообщая
о передаче 7-го танкового корпуса в состав 5-й танковой армии, он тепло и
душевно отозвался о ее командарме - генерале А. И. Лизюкове, говорил, что это
мужественный и талантливый командир, одним из первых удостоенный высокого
звания Героя Советского Союза в начальный период войны. В Московской битве
Александр Ильич Лизюков командовал оперативной группой, преобразованной затем в
20-ю армию, войска которой героически сражались в районе Ясной Поляны и
северо-западнее Москвы.
Но, как показали бои под Ельцом, этот одаренный и храбрый военачальник еще не
имел опыта командования крупным танковым объединением. Ему требовалась помощь
со стороны фронтового командования, связанная с организацией наступления танков
в весьма сложных условиях боевой обстановки. А этой помощи, к сожалению, не
последовало.
Касаясь организации контрудара армии по левому флангу немецкой армейской группы
"Вейхс", бывший начальник штаба фронта генерал М. И. Казаков в 1964 году писал:
"...кто должен был организовать этот удар? Командующий фронтом находился в
районе Воронежа, и все его внимание было привлечено к обороне этого направления.
Штаб фронта и только что прибывший к нам генерал-лейтенант Н. Е. Чибисов,
временно заменявший на основном КП командующего фронтом, не могли предпринять
контрудара без разрешения командующего фронтом. Видя такое положение,
инициативу на организацию контрудара 5-й танковой армии взял на себя
Генеральный штаб"{26}.
Маршал А. М. Василевский в своих воспоминаниях полностью поддерживает это
мнение{27}.
Сыграло свою роль, кроме того, отсутствие надежной поддержки танков артиллерией
и авиацией, а также не отжившее еще у некоторых командиров-танкистов опасение
отрыва танков от взаимодействовавшей с ними пехоты других соединений.
* * *
Между тем обстановка на южном крыле советско-германского фронта все более
накалялась. Советские войска были вынуждены оставить Донбасс. Во второй
половине июля подвижные соединения немецко-фашистских войск вышли к большой
излучине Дона, захватили часть Воронежа и Ростов-на-Дону, а затем развили
наступление на Кавказ и Сталинград.
|
|