глубокий снежный покров, они обходили опорные пункты врага и наносили ему удары 
по флангам и тылу. 

В ночь на 9 декабря командующий 30-й армией, наращивая силу удара, ввел в бой 
вторые эшелоны стрелковых дивизий. В центре 371-я стрелковая дивизия 
генерал-майора Ф. В. Чернышева и 21-я танковая бригада подполковника А. Л. 
Лесового выходом в район Шевелева перерезали шоссе Клин - Рогачево. В 
результате части 14-й моторизованной дивизии и 900-й бригады противника 
вынуждены были оставить основательно укрепленный Рогачевский узел сопротивления 
и под нажимом левофланговой группы 30-й армии (348-я стрелковая, 18-я и 24-я 
кавалерийские дивизии) с боем отходить на северо-запад. 

На следующий день 8-я танковая бригада, энергично действуя частью сил с фронта 
и главными силами (танками с посаженными на их броню подразделениями 1211-го 
стрелкового полка 365-й стрелковой дивизии), опять же обходным маневром 
захватила Бирево. Наши танкисты и пехотинцы уничтожили до 700 солдат и офицеров 
36-й моторизованной дивизии немцев, захватили 4 подбитых танка, 6 105-мм орудий 
и несколько штабных машин, в одной из которых было обнаружено полковое знамя. 

Продолжая преследовать противника, первый танковый батальон капитана Гуменюка 
двинулся на Березине с задачей прорваться к Ленинградскому шоссе. Когда 
разведка донесла, что в этой сравнительно небольшой деревне скопилось 
значительное количество вражеских автомашин с мотопехотой, я приказал вслед за 
танками направить туда мотострелков майора Шестака и приданный бригаде 
стрелковый батальон. Гитлеровцы, видимо, не ожидали появления наших танков. 
Спасаясь от холода, они разбрелись по избам или толпились у костров, 
разведенных во дворах. Стремительно ворвавшись в деревню, танкисты открыли 
огонь из пушек и пулеметов, крушили порожние автомашины таранными ударами, 
давили фашистов гусеницами. Подошедшие мотострелки завершили разгром врата в 
деревне. 

Захват Березино открывал нам путь к Ямуге - крупному населенному пункту на 
шоссе Москва - Ленинград севернее города Клин. Я отчетливо понимал, что с 
овладением Ямугой мы перережем путь отхода клинской группировки противника на 
северо-запад и нарушим ее связь с войсками, действующими против правого фланга 
30-й армии. Поэтому незамедлительно было запрошено разрешение командарма на 
продолжение наступления в направлении Ямуги до подхода главных сил стрелковых 
соединений. 

- Действуйте! - коротко приказал генерал Д. Д. Лелюшенко, вероятно не хуже меня 
понимавший оперативное значение Ямуги. 

Тотчас же последовало боевое распоряжение А. В. Егорову - срочно дозаправить 
танки, пополнить их боеприпасами и с приданным ему стрелковым батальоном к утру 
скрытно сосредоточиться северо-восточнее Ямуги в готовности на рассвете 
атаковать противника, занимавшего село. 

Подписав боевой приказ, я выехал на КП командира 365-й стрелковой дивизии 
полковника М. А. Щукина, чтобы информировать его о задаче, поставленной бригаде,
 согласовать порядок взаимодействия и, главным образом, просить комдива 
поддержать атаку танкистов огнем дивизионной артиллерии. 

Щукин сидел за дощатым столом, сосредоточенно размышляя и ритмично постукивая 
тупым концом карандаша по развернутой карте с нанесенной на ней обстановкой. 
Вокруг стояли командиры, и поэтому комдив поначалу не заметил моего появления. 

- Тихо! Чапай думает! - пошутил я, здороваясь с присутствующими. 

- Легок на помине! - расплылась по лицу Щукина приветливая улыбка. Только что 
собирался к тебе, а ты сам тут как тут. Состоялся разговор с командармом. 
Нацеливает на Клин. Вот уточняю задачи своим на завтра. 

Выслушав меня, комдив заверил, что поддержка огнем артиллерии 8-й танковой 
бригаде в наступлении на Ямугу будет обеспечена. 

- Задача у нас, Павел Алексеевич, общая - бить фашистов в хвост и в гриву. А 
тут вроде бы и получается именно так: вы бьете по этому селу с северо-востока, 
а мы будем обходить его юго-восточнее. 

На карте Щукина были уже обозначены направления ударов каждого полка дивизии. 
Правофланговому полку предстояло наступать на юго-западную окраину Ямуги. 

Простившись со Щукиным, поехал обратно на свой КП. 

День был на исходе. По небу лениво ползли плотные снеговые облака. Крепчал 
мороз. Зябкий северо-восточный ветерок играл поземкой, засыпая снежком пробитую 
в низких сугробах колею дороги. 

Не прошло и часа после моего прибытия, как приехал А. В. Егоров, доложил, что 
он с комбатами провел рекогносцировку и поставил им задачи.