Уже на второй день наступления он передал в мое подчинение еще один танковый 
корпус - 10-й под командованием генерал-майора танковых войск В. М. Алексеева и 
возвратил нам 309-ю стрелковую дивизию полковника Д. Ф. Дремина. Потом из 
состава 47-й армии прибыла 29-я стрелковая дивизия полковника Н. М. Ивановского.
 40-й армии были тогда же приданы мощные средства усиления пушечная и 
истребительно-противотанковая бригады, два гаубичных, два 
истребительно-противотанковых и два гвардейских минометных полка. 

Конечно, усиление 40-й армии было лишь частью мероприятий, проводившихся в 
соответствии с замыслом командующего фронтом. Ведь одновременно вводились в 
сражение и резервы, выделяемые Ставкой Верховного Главнокомандования. То были 
сначала 4-я гвардейская, потом 47-я и, наконец, 52-я армии. Они нанесли немалые 
потери врагу, громя противостоящие войска. 

Действия 40-й армии, однако, имели одну важную особенность: ее участок стал как 
бы эпицентром событий на Воронежском фронте. И произошло это не только 
вследствие смелых и решительных действий войск 40-й армии. Огромную роль 
сыграло полководческое искусство Н. Ф. Ватутина, сумевшего не только увидеть, 
но и эффективно реализовать возникшие тогда новые возможности. Без этого 
первоначальный успех 40-й армии не получил бы столь широкого развития. 

Напомню, как это было. 

Началось с того, что еще в первой половине августа, когда наступление главных 
сил Воронежского фронта было остановлено противником, действовавшая правее 40-я 
армия сломила сопротивление врага на своем участке. Командование группы армий 
"Юг" усмотрело в этом угрозу обхода своей ахтырской группировки. В результате 
противостоявшие 40-й армии войска получили крупные подкрепления и предприняли 
сильные контратаки, о которых я уже рассказывал. 

Что могли мы им противопоставить? Ведь 40-я армия в первые дни контрнаступления 
Воронежского фронта имела незначительные силы, не соответствовавшие 
поставленной ей задаче. Одних их было мало не только для того, чтобы угрожать 
флангу ахтырской группировки противника, но и для того, чтобы удержать 
захваченный рубеж в условиях усиливающихся вражеских контратак. 

Но изменение обстановки в полосе 40-й армии не укрылось и от внимания 
советского командования. Я не знаю, кому об этом изменении доложили раньше 
Ватутину или Манштейну, зато мне хорошо известно, что командующий Воронежским 
фронтом опередил командующего группой армий "Юг" в переброске войск к северу. 
По той же причине и в дальнейшем неоднократные попытки противника создать 
перевес сил и отбросить войска 40-й армии не имели успеха. 

Итак, Николай Федорович хорошо понимал, что в создавшейся ситуации 40-я армия 
при наличии достаточных сил и средств могла содействовать быстрейшему поражению 
противника в полосе Воронежского фронта. И продолжал усиливать ее, ставя 
соответственно все более важные задачи. 

Войска 40-й армии оправдали надежды командующего фронтом. Примеры тому прорыв к 
Пселу и последовавший за ним удар вдоль реки к району Гадяча. В результате этих 
стремительных бросков на юго-запад была создана угроза флангу и тылам врага. 
Она в сочетании с усилившимся натиском 47-й и 52-й армий привела к срыву 
подготовлявшегося гитлеровцами контрудара и вынужденному отводу вражеских войск.
 

Этим не были исчерпаны возможности нанесения 40-й армией особенно 
чувствительных ударов по врагу. Напротив, они возросли после того, как войска 
нашей армии, наступая теперь на самом острие ударного клина Воронежского фронта,
 вновь прорвали оборону противника, на этот раз на рубеже р. Псел. Форсировав 
реку и захватив на ее правом берегу довольно значительный плацдарм, мы опять 
оказались в состоянии нанести удар во фланг противнику. 

Именно этого и требовал теперь командующий фронтом. 

- Ясно? - спросил он, все еще не выпуская из рук карандаш, которым только что 
наметил на карте направление предстоящего удара 40-й армии. 

Все было ясно. Но, пожалуй, не мешало бы усилить правофланговый 52-й стрелковый 
корпус, которому предстояло выполнить самую трудную часть задачи. Да и соседям 
слева - 47-й и 52-й армиям следовало бы одновременно с нами предпринять 
активные действия. Наконец, нам требовались хотя бы сутки на подготовку... 

- Само собой разумеется, - сказал в ответ на эти рассуждения командующий 
фронтом. - В директиве все уточним, вы получите ее завтра к вечеру. Пока могу 
сообщить, что усиливаю 40-ю армию 42-й гвардейской и 29-й стрелковыми дивизиями,
 6-м танковым корпусом. Полагаю, дивизии прибудут к вам завтра, 7-го, корпус - 
8-го. Ну, а удар вы нанесете... 

Ватутин выжидающе взглянул на меня, и я счел это приглашением высказать свои