фронта соответственно была равна 36,3 и 35,6, т. е. была почти одинаковой на 
обоих фронтах. Однако наряду с этим характер местности, по определению военных 
советов фронтов и представителей Ставки Маршалов Советского Союза Г. К. Жукова 
и А. М. Василевского, позволял противнику нанести удар на Центральном фронте на 
участке в 95 км, что составляло 31% его полосы, а на Воронежском - на участке в 
164 км (67% полосы). 

Важную роль на фоне этого играла первоначальная сила удара. Сопоставление ее в 
двух немецко-фашистских группировках приводит к заключению, что первоначальная 
сила удара была несравненно больше у Манштейна, чем у Моделя. Первый ввел в 
сражение 5 июля шесть танковых дивизий, а второй только две. К тому же Модель в 
связи с подготовкой к наступлению войск Западного и Брянского фронтов из 
имевшихся шести танковых и одной моторизованной дивизий не использовал для 
наступления против войск Центрального 12-ю танковую и 10-ю моторизованную 
дивизии. Подобного облегчения войска Воронежского фронта не испытали. 

Из сказанного напрашивается вывод, что Воронежский фронт располагал меньшими 
возможностями для концентрации сил и средств на предполагаемом участке атаки 
противника, но отразил более мощный удар. Достичь этого удалось маневром сил и 
средств с неатакованных участков фронта и своевременным прибытием резервов 
Ставки ВГК. 

В связи с этим важно иметь ясное представление и о различии в силах вражеских 
группировок, нацеленных против войск Центрального и Воронежского фронтов. Как 
указано выше, против южного фаса дуги Манштейн имел почти на 800 танков и 
самоходных орудий больше, чем Модель в районе Орла. Как это ни странно, но до 
сих пор можно встретить утверждение, что различие в силах было невелико, а 
потому нельзя считать его существенным и что противник продвинулся на 
Центральном фронте на меньшую глубину, чем на Воронежском вследствие 
неправильного распределения сил и средств в полосе последнего. 

Об ошибочности такой точки зрения Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал: 
"Так, Ставка и Генштаб считали, что наиболее сильную группировку противник 
создает в районе Орла для действий против Центрального фронта. На самом деле 
более сильной оказалась группировка против Воронежского фронта... Этим в 
значительной степени и объясняется то, что Центральный фронт легче справился с 
отражением наступления противника, чем Воронежский фронт"{48}. 

Считаю себя обязанным дополнить сказанное им по данному вопросу. Тем более, что 
при рассмотрении его обычно имеют в виду тот факт, что командование 
Воронежского фронта, включив 50-километровую полосу 40-й армии в участок 
вероятного наступления врага, лишило себя возможности создать более плотную 
оборону в полосах 6-й и 7-й гвардейских армий. 

Такое предположение ошибочно по целому ряду причин. 

Оценивая возможное направление удара противника, командование Воронежского 
фронта, конечно, учитывало, что кратчайший и наиболее удобный путь к Курску, 
куда стремился враг, лежал вдоль шоссе через Обоянь. И именно данное 
направление было прикрыто особенно прочно. 

Но мог ли командующий фронтом ограничиться этим? Прав ли был бы он, сделав 
заключение, что немецко-фашистское командование изберет кратчайшее направление, 
хотя оно несомненно знает о подготовленной здесь наиболее прочной обороне? 
Ответ на эти вопросы может быть только отрицательным. Тем более, что фашистские 
танковые группировки, встречая упорное сопротивление, всегда отказывались от 
лобовых атак и искали обходных путей. 

Вот почему командование Воронежского фронта не ограничилось созданием весьма 
прочной обороны в полосе только 6-й гвардейской армии и сосредоточением здесь 
мощных средств усиления, а также 1-й танковой армии - второго эшелона фронта. 
Наряду с этим оно приняло необходимые, диктуемые обстановкой меры по 
организации отпора возможным попыткам врага прорвать оборону справа или слева 
от кратчайшего направления, т. е. в полосах 40-й и 7-й гвардейской армий. 

И обоснованность этих мер ни в малейшей степени не уменьшается тем, что 
противник все же решил наступать на Курск вдоль шоссе. 

Во-первых, это произошло в связи с появлением нового фактора - переоценки 
противником наличия в составе его ударной группировки большого количества 
тяжелых танков "пантера", "тигр" и мощных самоходно-артиллерийских установок 
"фердинанд". Немецко-фашистское командование считало их неуязвимыми и потому, 
изменив своей обычной тактике, решилось наступать на участке с самой прочной 
обороной. Тем самым оно рассчитывало не только прорваться к Курску на 
кратчайшем направлении, но и отрезать при этом возможно большую часть войск 
двух наших фронтов, в том числе и 40-ю армию. 

Во-вторых, не следует забывать, что сосредоточение наибольших сил и средств в 
полосе 6-й гвардейской армии как раз и подтверждает правильность оценки 
командования фронта, ожидавшего главного удара именно там, где он и был нанесен.