контрнаступления в ноябре 1943 г. ссылкой на ошибку командующего 4-й танковой 
армией генерал-полковника Рауса. Последний якобы заменил решительный план удара 
на Киев робким планом вернуть сначала Житомир и разгромить находящиеся там 
советские войска, а уже затем идти на Киев. "Наш замысел нанесения 
молниеносного удара глубоко в тыл русским войскам, - писал Меллентин, - был 
принесен в жертву слишком осторожной по своему характеру операции"{121}. 

Не берусь судить, так ли было на самом деле, но, кстати, замечу, что о 
молниеносных ударах слишком уж поздно было говорить. Автор воспоминаний забыл о 
Сталинграде и Курске, не сделал никаких выводов из поражения немецко-фашистских 
войск на Украине и Днепре. А времена изменились. Был конец 1943 г., война 
велась по планам советского командования, наши Вооруженные Силы обладали 
достаточной мощью не только для отражения ударов противника, но и для 
одновременных наступательных действий. 

Так обстояло дело, в частности, и на 1-м Украинском фронте. 

15 ноября, когда в полосе 38-й армии уже шли ожесточенные бои с атакующей 
мощной танковой группировкой врага, армии правого крыла фронта - 13-я и 60-я 
продолжали успешное наступление на запад. 17 ноября войска 60-й армии 
освободили крупный узел дорог Коростень, а на следующий день 13-я армия выбила 
противника из г. Ельска. В результате железная дорога на г. Мозырь была 
перерезана и связь между группами армий "Центр" и "Юг" надежно прервана. 

Над ударной группировкой противника, нацелившейся на столицу Украины, нависла 
угроза с севера и запада, со стороны Коростеня и находившегося тогда в наших 
руках Житомира. И именно это продиктовало немецко-фашистскому командованию 
необходимость наступать на Житомир и этим ослабить свои силы, наступавшие на 
Киев. Однако и после 20 ноября, когда мы вынуждены были оставить Житомир, 
угроза удара во фланг и в тыл ударной группировки врага продолжала существовать 
и отвлекала часть ее сил. 

Таким образом, следует признать ясным вопрос о неизбежности раздвоения усилий 
ударной группировки противника. Но беспочвенность его наступательного плана 
состояла не только в этом. Ибо вообще шансы немецко-фашистского командования на 
успех попытки вновь захватить Киев были равны нулю. Это подтверждается тем, что 
его удар в районе Фастова не поколебал нашей обороны, а в районе Брусилова 
натолкнулся на непреодолимое сопротивление. Достаточно сказать, что только с 11 
по 17 ноября на фронте от Житомира до Фастова было подбито и сожжено 390 
фашистских танков и самоходно-артиллерийских установок, 68 бронемашин, 26 
орудий и уничтожено до 9 тыс. немецких солдат и офицеров{122}. 

Именно все это вместе взятое, а не мнимая распутица и прочие "причины" привели 
к срыву плана противника. Тот же Меллентин, например, признал: "Фронтальный 
удар дивизии "Лейбштандарт"{123} на Брусилов провалился; впервые за время войны 
эта знаменитая дивизия не сумела выполнить поставленной задачи"{124}. 

Говоря о причинах провала вражеского контрудара, следует упомянуть и такой 
фактор, оказавший решающее влияние на ход событий, как успешно проведенная в 
ходе боев под Житомиром и Брусиловом крупная перегруппировка войск 1-го 
Украинского фронта, способствовавшая организации прочной обороны. Противник 
вновь натолкнулся на стойкость советских войск в обороне, на непрерывные 
контратаки и, будучи не в силах решительно преодолеть их сопротивление, даже в 
первые дни продвигался не более чем на 4,5-5 км в день. 

В результате всего этого враг и понес столь огромные потери, что вынужден был 
прекратить наступление. В данном отношении весьма показательно положение, 
например, в 7-й танковой дивизии, о котором рассказал в своих показаниях 
перешедший на сторону советских войск немецкий офицер-танкист. "После того как 
немецкие войска заняли Житомир, - сообщил он, - мы несколько воспрянули духом. 
Появились проблески надежды, что нам удастся опять зацепиться за Днепр и 
удержать за собой хотя бы часть Украины. В связи с занятием Житомира Гитлер 
издал приказ, в котором требовал развивать наступление и во что бы то ни стало 
занять Киев... Мы продвигались вперед с огромным трудом и несли тяжелые потери. 
К концу ноября наша дивизия потеряла не менее 70% личного состава и почти весь 
танковый парк. Ожесточенная битва поглощала все силы. Пополнения не покрывали 
наших потерь. Обескровленные и измотанные части выдохлись и не в состоянии были 
продолжать атаки"{125}. 

Тяжелые потери, понесенные немецкими дивизиями, особенно танковыми, вынудили 
гитлеровское командование 25 ноября прекратить наступление вдоль шоссе 
Житомир-Киев. 

Мы же готовились разгромить вражескую группировку и восстановить положение, 
существовавшее до 15 ноября. Силами для осуществления таких задач фронт уже 
располагал. Сначала предполагалось нанести удар на следующий день, затем он был 
отсрочен еще на двое суток. Но в конце концов было решено, что недостаточно 
восстановить положение и что целесообразнее занять жесткую оборону, измотать 
противника в случае перехода его в наступление, а с подходом дополнительных сил 
начать подготовку контрнаступления, разгромить правое крыло вражеских войск на