опережал нас, так как обладал большей маневренностью, подвижностью. Его войска 
перебрасывались в основном на машинах. У нас же почти все передвижения 
совершались пешком. Это и порождало хроническое отставание от намеченных сроков,
 а нередко и невыполнение боевых задач. 

Так, в упоминавшейся выше 81-й стрелковой дивизии единственным средством 
передвижения были кони. Но и их не хватало. Вместо 626 артиллерийских лошадей 
имелось только 144. Мало было и строевых, и обозных лошадей. 

А вот еще более разительный пример того, к чему приводило такое положение. В 
решающий момент у 38-й армии не оказалось танков, а также транспорта для 
своевременной переброски частей 169-й стрелковой дивизии на направление 
наметившегося успеха. Вследствие этого противник успел сосредоточить резервы и 
свести на нет то, что было нами достигнуто. 

После окончания мартовской операции больше, чем когда-либо раньше, стала ясна 
необходимость создания высокоподвижных сил в составе Красной Армии. Эта задача 
представлялась мне настолько неотложной, что я высказал тогда же свои 
соображения по атому поводу представителю Генерального штаба. 

Сущность предложений сводилась к следующему: "Для развития успеха армии, а 
также для ликвидации прорыва противника подвижными силами паша общевойсковая 
армия должна иметь свою маневренную дивизию, имеющую в своем составе два 
мотострелковых полка, танковую бригаду, артиллерийский полк, дивизионы 
противотанковой и противовоздушной обороны. Имея такую дивизию и транспортные 
средства для быстрой переброски стрелковых дивизий из резерва в нужном 
направлении для решения задач, возникающих в бою, армия повысит свою 
маневренность, свою боевую мощь и, следовательно, успех будет налицо"{59}. 

О многом заставил задуматься опыт оборонительных и наступательных операций, 
проведенных зимой 1942 г. Стало ясно, что структура управления войсками 
(армия-дивизия) имеет существенные недочеты, отражающиеся на состоянии частей и 
соединений, на организации и ведении боя. Имея в своем непосредственном 
подчинении множество стрелковых и кавалерийских дивизий, танковых бригад, 
командующий армией и ее штаб физически не могли охватить своим влиянием все эти 
соединения. Поэтому они были вынуждены создавать оперативные группы, которые в 
силу временного существования не всегда себя оправдывали. 

38-я армия в период наступательной операции в марте 1942 г. занимала фронт 110 
км и имела в своем составе восемь стрелковых дивизий, одну мотострелковую и две 
танковые бригады, кавалерийский корпус. И это не считая армейских специальных 
частей. В начале операции у командующего армией был один заместитель - 
генерал-майор Г. И. Шерстюк. Ему я поручил руководить двумя дивизиями, 
оборонявшими участок фронта от Базалеевки до г. Балаклея. Остальные десять 
вышеперечисленных соединений, действовавших на направлении главного удара, 
непосредственно подчинялись мне. 

Признаюсь, я оказался в весьма затруднительном положении, так как в ходе 
операции должен был контролировать и направлять одновременно действия каждого 
из этих соединений, всесторонне оценивать достигнутые ими положительные 
результаты или постигшие их неудачи, тут же ставить дальнейшие задачи. При 
таких условиях оценка обстановки и постановка последующих задач носила подчас 
недостаточно продуманный характер, не основывалась на глубоком анализе 
возможностей того или иного соединения, на учете сил противника. 

20 марта для руководства боевыми действиями войск армии были созданы две 
оперативные группы. Ими командовали генерал-майор Г. И. Шерстюк и генерал-майор 
Л. В. Бобкин. Помощь в руководстве войсками оказывал также генерал-майор Ф. А. 
Пархоменко. Это были боевые, храбрые командиры, участники гражданской войны. 
Однако опыт показал нецелесообразность создания таких временных оперативных 
групп. Для организации взаимодействия родов войск и руководства боем 
требовалось иметь постоянную организацию - корпусное звено. Увеличение 
количества заместителей до трех не решало проблему. 

Я нисколько не удивился, когда узнал, что идеи создания такого звена, а также 
высокомобильных соединений возникли не только у меня. Более того, оказалось, 
что некоторые проблемы уже претворяются в жизнь. Правда, что касается задачи 
организации мощных механизированных соединений, то она решалась в несколько 
ином виде, чем представлялось мне. 

Об этом рассказал при встрече маршал С. К. Тимошенко. Прежде всего выяснилось, 
что мои соображения по данному вопросу стали ему известны через работника 
оперативного отдела штаба фронта А. Н. Шиманского. Затем Семен Константинович 
сказал, что создание высокоподвижпых соединений уже началось. Это будут, 
добавил он, не дивизии, а корпуса, состоящие из танковых и мотострелковых 
соединений. Их отличительная черта - высокая маневренность и огромная ударная 
мощь. Такие танковые корпуса будут действовать в составе войск фронта. 

Новости о формировании танковых корпусов радовали. Они были подтверждением того,
 что силы Красной Армии росли и крепли с каждым днем. Думая о будущих могучих