Мое ознакомление с боевыми действиями корпуса длилось менее суток. 12 февраля, 
в самом начале проверки его состояния и боевых возможностей, был получен приказ 
Военного совета направления об отзыве генерал-майора А. Ф. Бычковского и о моем 
назначении командиром кавалерийского корпуса. Только тогда я понял, что 
вероятно для этого меня и послали сюда. 

Кавалерийский корпус с 26 января, после выполнения ближайшей задачи, вел 
тяжелые изнурительные бои за населенные пункты Шебелинка, Верх. Бишкин, Берека, 
но взять их не смог, Он вел бои в пешем строю и был лишен важнейшего своего 
преимущества - подвижности и маневренности. Снежные заносы и оторванность от 
станции снабжения более чем на 100 км привели к тому, что было нарушено 
организованное снабжение боеприпасами, продовольствием и фуражом. Над районом 
боевых действий господствовала вражеская авиация. Она систематически бомбила и 
обстреливала боевые порядки, наносила немалые потери. 

С 13 февраля корпус в составе 26-й, 28-й и 49-й кавалерийских дивизий, которыми 
соответственно командовали полковники А. А. Носков, Л. Н. Сакович и Т. В. 
Дедеоглу, был выведен в резерв в район населенного пункта Лозовенька. 
Необходимо было в срочном порядке укрыть корпус от воздушного нападения, хотя 
бы частично пополнить людьми и конским составом, организовать снабжение. Для 
решения этих задач мы мобилизовали штабы и весь личный состав частей. Большую 
помощь оказало нам местное население; они расчищали дороги, помогали подвозить 
грузы, укрывали лошадей. Все работы производились в темное время суток, так как 
днем над всем районом на низких высотах летали немецкие разведчики, искавшие 
"исчезнувший" корпус. 

18 февраля процесс доукомплектования был прерван. Корпус получил задачу во 
взаимодействии с 270-й стрелковой дивизией разгромить вражескую группировку, 
пытавшуюся овладеть Лозовой. Немецко-фашистское командование стремилось вновь 
захватить этот пункт, так как Красная Армия, удерживая его в своих руках, 
разъединила харьковскую и донбасскую группировки врага и выходом к 
Днепропетровску угрожала его коммуникациям. Наступление на Лозовую велось 
силами двух пехотных дивизий. 

Нам предстояло совершить марш в район Лозовой. Успешные действия зависели от 
быстрого маневра в сочетании с неожиданным нападением на врага. Решено было 
двигаться только в темное время при полном соблюдении маскировочных мероприятий.
 

С наступлением сумерек в район дневки высылались команды, которые 
подготавливали укрытия для личного состава, вооружения, лошадей, обозов. К 
рассвету все было укрыто и замаскировано в колхозных помещениях и постройках, 
принадлежащих колхозникам. Личный состав нередко размещали в школах и клубах. 
Все это делалось для того, чтобы подойти к противнику незамеченными. Зато и 
результат был ошеломляющий: мы обрушились на открытый правый фланг одной из 
вражеских пехотных дивизий. Действуя по-суворовски, наши славные кавалеристы в 
течение трех дней почти полностью уничтожили ее. Немногие уцелевшие фашисты 
бежали в сторону Павлограда. Вместе с 7-й танковой бригадой мы также помогли 
270-й стрелковой дивизии нанести поражение и другой пехотной дивизии врага. 

Фашистское командование всполошилось. Наши стремительные действия могли 
закончиться выходом кавалерийских дивизий на железную дорогу 
Днепропетровск-Сталино (Донецк.). Поэтому противник поспешно усилил свою 
группировку на этом направлении. Он выдвинул нам навстречу еще и 298-ю пехотную 
дивизию, пополненную после разгрома в районе Савинцы, и несколько строительных 
батальонов. Против нас была срочно брошена также сильная авиационная группа, 
которая целыми днями непрерывно бомбила и штурмовала боевые порядки корпуса, 
сосредоточения коноводов и штабы. У нас же не было ни необходимых зенитных 
средств, ни авиаподдержки. В итоге мы оказались лицом к лицу с превосходящими 
силами противника. Поэтому к 1 марта наше продвижение было приостановлено. 

С 20 февраля по 2 марта корпус уничтожил до 3 тыс. солдат и офицеров противника,
 захватил 37 орудий, 31 станковый пулемет, 51 ручной, 9 минометов и другое 
вооружение. У фашистов была отбита охота к попыткам захватить Лозовую, но и 
корпус перешел к обороне на широком фронте (30-35 км). 

В это время пришло сообщение, что на основании приказа Ставки я назначен 
командующим 38-й армией. Сразу же подумал: вероятно, армии ставится задача на 
наступление. За последние несколько месяцев трижды получал я новые назначения, 
и все они были связаны с предстоявшими наступательными операциями. Уже как-то 
начинал привыкать к такому порядку вещей. 

Каждый раз самым трудным оказывалось прощанье с товарищами. Война, как известно,
 и без того была полна расставаний. Боевая обстановка необыкновенно быстро 
роднила всех нас, но и в одно мгновенье вражеская пуля могла оборвать жизнь 
любого. Сколько боевых друзей потерял я за первые месяцы войны и сколько еще 
таких утрат было впереди! 

Уезжая из 6-го кавалерийского корпуса, я прощался и с 6-й армией, в полосе