фронтом Ф. И. Голиков и я - на переднем крае Сторожевского плацдарма, Александр 
Михайлович всматривается в оборонительные сооружения противника, задает 
множество вопросов, внимательно слушает объяснения. Разумеется, его особенно 
интересует Ореховая роща, которая фигурировала в изложенных мною соображениях к 
замыслу операции, а также, вероятно, была упомянута Г. К. Жуковым в его докладе 
в Ставке. Я показываю Александру Михайловичу направление, на котором находится 
эта роща, рассказываю, опять волнуясь: сумею ли убедить? И очень рад, когда 
начальник Генштаба, подобно Г. К. Жукову, подтверждает правильность выбора. 

Думаю, что А. М. Василевский стремился заодно выяснить, достаточно ли мы сами 
изучили противостоящие войска и их оборону. Очевидно, он составил определенное 
мнение на сей счет, ибо перед отъездом, побывав во всех соединениях армии, 
сказал нам: 

- Вижу, противника знаете хорошо. Значит, при прорыве его обороны не встретите 
особых неожиданностей. 

Эту похвалу в основном заслужили наши отважные разведчики, доставлявшие точные 
данные о противнике. Возвращаясь из очередной вылазки во вражеский тыл, они 
неизменно приводили пленных, служивших также важным источником информации. 
Приведу два примера, достаточно ярко показывающих, как самоотверженно и умело 
действовали разведчики 40-й армии в период подготовки к наступлению. 

Получив приказ доставить "языка", группа разведчиков 78-го гвардейского 
стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии прежде всего установила 
наблюдение за двумя неприятельскими дзотами. Они были расположены в 50-70 м 
один от другого. На таком же расстоянии позади них находился блиндаж. Было 
замечено, что по ночам в дзотах оставались по два солдата. Остальные уходили в 
блиндаж отдыхать. Зато одновременно в траншее, соединявшей две огневые точки, 
выставлялся часовой. Его и решили захватить разведчики. Но их отделяло от него 
расстояние в 150 м, на котором было три опасных препятствия: два минных поля 
наше и вражеское, а также проволочное заграждение противника. 

Глухой декабрьской ночью разведчики бесшумно проделали проходы в минных полях и 
в проволочном заграждении. Семь человек были оставлены для прикрытия действий 
группы захвата, в которую входили остальные пятеро. Последние подползли к 
траншее, захватили в плен одного из часовых и, подорвав противотанковыми 
гранатами оба дзота, с "языком" и без потерь вернулись в свое расположение под 
прикрытием огня группы обеспечения. 

Другой пример - действия семи разведчиков из 253-й стрелковой бригады. 
Проникнув на западный берег Дона, они вскоре были обнаружены противником и 
обстреляны. Можно было уйти на свою сторону, но как возвращаться с пустыми 
руками. Разведчики залегли. Тогда противник решил окружить их и захватить в 
плен. Но не тут-то было. Подпустив врага на близкое расстояние, разведчики 
организованным огнем уничтожили 20 неприятельских солдат, а возглавлявшего их 
унтер-офицера взяли в длен и в полном составе вернулись в свою часть{150}. 

Разведка артиллерийская, инженерная, авиационная и средствами связи также была 
направлена на изучение противника. Их данные, собираемые ежедневно, тщательно 
анализировались, чтобы с меньшими потерями и минимальной затратой сил и средств 
разгромить врага. 

Вместе с разведчиками изучали противника артиллеристы, танкисты, инженеры. 
Офицеры и генералы пристально следили за всеми изменениями на вражеском 
переднем крае. Наблюдение, поиск, бой, аэрофотографирование, захват пленных и 
документов открывали нам сильные и слабые стороны обороны противника, и это 
явилось одним из важнейших условий успеха предстоявшей операции. 

  

Глава XII. Острогожско-Россошанская наступательная операция 

I 

Итак, благодаря постоянному наблюдению за противником, мы в основном довольно 
ясно представляли себе все то, с чем нам предстояло встретиться при прорыве 
обороны, и соответственно этому вели подготовку. Она включала огромное 
количество малых и больших дел, из которых состоят обычно приготовления армии к 
крупной наступательной операции. И поскольку в мою задачу не входит подробное 
их освещение, ограничусь лишь краткими дополнениями к тому, что уже было 
сказано о некоторых из них, наиболее важных. 

Самым могучим нашим оружием был высокий боевой дух войск армии. Советский воин 
видел свое величайшее призвание в том, чтобы очистить родную землю от 
захватчиков, разгромить врага. И подобно всему нашему народу, каждый солдат и 
офицер Красной Армии понимал, что после окружения противника под Сталинградом 
настал наконец долгожданный поворот в ходе войны. 

Приходили вести одна лучше другой: отбиты попытки деблокировать окруженных под