То, что этой ночью представлялось нелегким делом, еще более усложнилось утром. 
Первым начал переправляться 482-й стрелковый полк 131-й стрелковой дивизии, а 
за ним 56, 55, 39-я танковые и 32-я мотострелковая бригады. 1-й батальон 482-го 
стрелкового полка занял свой рубеж, обеспечивающий переправу, и его выдвижение 
осталось незамеченным вражескими наблюдателями. Следовавший за ним 3-й батальон 
на западном берегу в 2,5 км от переправы подвергся на марше нападению 15 танков 
противника и мотопехоты на семи машинах. 

Батальон быстро развернулся и вступил в бой. Но он не имел противотанковых 
средств и нес потери. 

Выручили его из беды передовые подразделения 56-й танковой бригады полковника В.
 В. Лебедева, входившей в состав 28-го танкового корпуса. Они тоже только что 
переправились на западный берег и двигались к своему исходному рубежу. Встретив 
врага, наши танкисты с ходу атаковали его. Танки противника были сначала 
остановлены, а затем отброшены от переправы. 

Так начали войска 1-й танковой армии сосредоточение в исходном районе для 
наступления. 

В связи с вышесказанным не могу не заметить, что в ряде послевоенных 
исследований подчас встречаются существенные неточности в описании событий тех 
дней. Так, авторы второго тома "Истории Великой Отечественной войны Советского 
Союза 1941- 1945" утверждают, что противник, атаковав 23 июля правый фланг 62-й 
армии, якобы "через три дня" сумел "прорвать оборону на этом участке"; после 
чего его "подвижные части вышли к Дону в районе Каменского..."{92} Выходит, что 
этот прорыв неприятельских поиск был осуществлен лишь 26 июля. 

В действительности он произошел уже 24 июля. Именно тогда гитлеровские танковые 
соединения, глубоко обойдя основные силы 62-й армии, прорвались к Дону в районе 
Каменского. 

Обстановка на сталинградском направлении стала крайне сложной. 

Выход 14-го танкового корпуса и других соединений 6-й немецкой армии к Калачу 
мог поставить под угрозу окружения 62-ю армию и часть сил 64-й. Главная же 
опасность заключалась в том, что противник силами этой своей группировки 
стремился форсировать Дон у Калача и, наступая дальше на восток, с ходу 
захватить Сталинград. Его передовые части у Голубинского и Березова вели 
обстрел противоположного берега Дона. Утром 25 июля они находились уже в 2,5-3 
км от Калача, и мост у этого города обстреливали огнем артиллерии и минометов. 

Вот почему 1-я танковая армия начала наступление силами 28-го танкового корпуса 
не в районе Каменского, как, по-видимому, полагают авторы вышеупомянутого труда,
 а непосредственно у Калача. Это произошло утром 25 июля, и наш контрудар 
совпал с возобновлением противником наступления по овладению переправами. 

Все это подтверждает и Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Его 
свидетельство особенно ценно потому, что в то время он был представителем 
Ставки на Сталинградском фронте и являлся одним из главных инициаторов 
контрудара 1-й танковой армии. а также участвовал в определении времени и места 
начала этой наступательной операции. И вот что он засвидетельствовал: 
"Сосредоточенные в ночь на 25 июля на западном берегу Дона войска 1-й танковой 
армии с рассветом приступили к нанесению контрудара по противнику, который тоже 
возобновил наступление с целью захватить переправы у Калача"{93}. 

Добавлю, что, возобновив наступление, враг к утру 25 июля почти уже достиг 
своей ближайшей цели - переправы у Калача. Неприятелю оставалось преодолеть 
последние два-три километра. Но ему это не удалось, так как именно в этот 
момент по наступающему противнику нанесла контрудар 1-я танковая армия. 
Завязалось встречное сражение с танками и мотопехотой. Оно проходило в крайне 
невыгодных для нас условиях. К уже упомянутым причинам нужно добавить 
превосходство наземных сил противника и полное господство его авиации в воздухе.
 В первый день боя она совершила более 1000 самолето-вылетов на боевые порядки 
1-й танковой армии. Вражеская авиация действовала группами по два-три десятка 
самолетов, появлявшихся над нами через каждые 20-25 минут. Им, к сожалению, 
ничего не противопоставила наша 8-я воздушная армия, занятая, видимо, на других 
направлениях. 

Несмотря на все свои преимущества, враг не сумел добиться успеха. Напротив, в 
упорных боях, продолжавшихся в течение всего дня, войска 28-го танкового 
корпуса, ломая сопротивление неприятеля, отбросили его на 6-8 км от Калача. 

К исходу дня бои прекратились на всем фронте. Обе стороны понесли большие 
потери. Что касается противника, то он вынужден был отказаться от наступления и 
перешел к жесткой обороне, используя для борьбы с нашими танками даже средства 
ПВО. Мы же произвели перегруппировку и пополнили боеприпасы. 

Оставив на своем наблюдательном пункте заместителя по бронетанковым и