2) Для предстоящего наступления 1-й танковой армии из района Купянск на восток 
и юго-восток..."{81} 

Сопоставление этих намерений с ходом событий, описанным выше, показывает, что 
основная цель операции "Фридерикус II" - захват плацдармов на восточном берегу 
реки Оскол - не была достигнута. И помешала тому стойкость советских войск в 
обороне, перечеркнувшая расчеты немецко-фашистского командования. 

Надо сказать и о другой недостигнутой цели операции "Фридерикус II", как, 
впрочем, и предшествующей ("Вильгельм"). Она состояла, по словам того же 
Паулюса, в том, чтобы в ходе этих операций "уничтожить как можно больше русских 
войск". Выполнить эту задачу врагу не удалось. Конечно, 38-я армия понесла 
немалые потери в боях 10-14 и особенно 22-26 июня. Но, несмотря на ожесточенный 
характер боев, происходивших между Северным Донцом и Осколом, она сохранила 
свои основные силы, которые и заняли оборону на новых рубежах. 

Эхо описываемых упорных боев долетело до начальника штаба сухопутных сил 
гитлеровской Германии генерал-полковника Гальдера. В своем дневнике он записал: 
"Второй год войны против Советского Союза. 22. 6. 42 г. ...Наступательная 
операция "Фридерикус II" (Изюм, Купянск) благодаря внезапности вначале 
развивалась успешно, но впоследствии замедлилась из-за ожесточенного 
сопротивления к западу от Купянска"{82}. 

Как уже отмечено, в операции "Фридерикус II" участвовали 6-я полевая и 1-я 
танковая армии. Располагая огромным превосходством в силах и средствах, фашисты 
упорно стремились окружить и уничтожить наши войска. Тем не менее ни одно 
соединение 38-й армии не попало во вражеское кольцо. Это следует отнести за 
счет возросшего воинского мастерства наших бойцов, командиров и политработников.
 

Однако необходимо констатировать не только срыв основных замыслов каждой из 
трех упомянутых операций в деле улучшения исходных позиций. Есть и другое 
немаловажное обстоятельство. Оно заключается в том, что на подготовку и 
проведение этих частных операций на сравнительно небольшом участке фронта 
немецко-фашистское командование вынуждено было потратить в общей сложности 
почти полтора месяца - с 13 мая (начало подготовки к операции "Фридерикус I") 
по 26 июня (окончание операции "Фридерикус II"). 

Интересно, что из этих 45 дней на проведение операций ушло 22 дня, а на их 
подготовку - 23. Мы не случайно отмечаем этот факт. Дело в том, что в боях на 
барвенковском выступе 6-я немецкая армия и танковая группа Клейста понесли 
такие крупные потери, что им потребовалось 12 дней на пополнение и довооружение,
 прежде чем они смогли начать операцию "Вильгельм". 

Это еще одно свидетельство мужества и героизма бойцов, командиров и 
политработников войск Юго-Западного направления: они и в окружении наносили 
врагу мощные удары. 

Операция "Вильгельм" также дорого обошлась противнику. Только через 7 дней 
после ее окончания 6-я немецкая армия смогла вместе с 1-й танковой армией вновь 
начать наступление. Еще большие потери понес противник в операции "Фридерикус 
II". С 22 по 26 июня только воины 38-й армии уничтожили тысячи фашистских 
солдат и офицеров, 218 вражеских танков, большое число орудий, пулеметов и 
минометов и сбили пять самолетов. 

Таким образом, в частных операциях противник нес чувствительные потери в живой 
силе, технике и, как уже отмечено, во времени. Последнее и привело к тому, что 
начало основной операции фашистских войск в 1942 г. было оттянуто до конца июня.
 А это, надо сказать, был предельный срок для развертывания боевых действий в 
широких масштабах соответственно замыслам немецко-фашистского командования. 

Нет смысла гадать о том, что выиграл бы противник, начав свое летнее 
наступление, скажем, на месяц раньше. Но есть все основания сказать, что каждый 
потерянный им день очень многое значил для 38-й армии, для всей Красной Армии, 
неустанно накапливавшей новые силы для борьбы с врагом, для ее тыла, где весь 
советский народ ни на минуту не прекращал ковать оружие для победы. 

Таково, на мой взгляд, значение боев, которые велись войсками Юго-Западного 
фронта в период, предшествовавший летнему наступлению противника. 

Это, разумеется, не меняет того факта, что в самом начале указанного периода 
были допущены ошибки, приведшие к тяжелым потерям на барвенковском выступе в 
мае. Более того, следствием этих ошибок явилось и июньское отступление за р. 
Оскол. Ибо ослабленные в майских боях войска фронта смогли только отчасти 
сдерживать натиск превосходящих сил врага в ходе проводимых им частных операций 
и этим вынуждать его лишь к отсрочке осуществления основных наступательных 
планов. 

Превосходство в силах и средствах, принадлежавшее противнику, явилось главным 
фактором, определившим исход июньских боев. Чтобы не быть голословным,