фронта. - До переднего края обороны противника было не менее 1000 метров. Дул 
сильный встречно-боковой ветер... Я понял, что вряд ли при такой погоде и таком 
расстоянии немцы могли слышать нашу передачу через громкоговорящую установку. 
Приходилось надеяться на белый флаг, который был хорошо виден. Сигнала трубы 
первое время немцы также слышать не могли. 

Как только мы прошли шагов 30-40, нас с фронта обстрелял пулемет очередью в 
10-12 пуль. Мы остановились, помахали флагом, тов. Кузнецов проиграл сигнал 
"Внимание". Прошли еще шагов двадцать. Последовала такая же очередь. Пули 
просвистели буквально около нас. Я дал команду "Ложись!". Мы легли в неглубокую 
борозду, держа флаг вверх. Через пару минут противник обстрелял нас лежащих...
"{23} 

Группа Савельева вынуждена была сделать перебежку Пулемет замолчал но ружейный 
огонь не прекращался. Пренебрегая опасностью, наши посланцы продолжали 
продвигаться вперед, размахивая белым флагом. Время от времени сигналист играл 
"Внимание". 

Наконец навстречу вышла группа немцев. Подполковнику и его спутникам завязали 
глаза и ломаным маршрутом повели в Стеблев. Оттуда их на машине повезли в штаб. 
Переговоры вел офицер, назвавшийся полковником Фукке. Он заявил, что командиров 
42-го и 11-го армейских корпусов здесь якобы нет и что он является командующим 
сосредоточенными в данном районе войсками. 

А. П. Савельев сказал, что ему неясно, командующим какими войсками является 
полковник Фукке - всеми ли войсками, находящимися в окружении, или же частями 
того участка обороны, где парламентеры перешли линию фронта. 

К слову сказать, нам уже тогда было известно, что в окруженной фашистской 
группировке полковник Фукке командовал одним лишь стеблевским участком обороны. 
Вот почему на вопрос советского парламентера он прямого ответа не дал и 
пустился в отвлеченные и путаные рассуждения о том, что есть, мол, различные 
тактические понятия термина "окружение". Однако пакет он принял и сообщил, что 
ультиматум советского командования будет передан в вышестоящие инстанции. 

Прошло некоторое время, потребовавшееся немцам для консультации, и упомянутый 
полковник объявил парламентерам, что окончательный ответ будет дан на следующий 
день в установленное время. "Я уточнил, - докладывал об итогах своего визита в 
стан врага подполковник А. П. Савельев, - каким способом будет дан ответ: так, 
как сказано в ультиматуме, или другим способом? Мне ответили: как сказано в 
ультиматуме. 

...Тот же автомобиль быстро домчал нас на передний край. Было уже поздно (около 
18.30). Мы спешили. 

Сопровождавший нас офицер предложил развернуть белый флаг. Мы взяли друг друга 
под руки и, сопровождаемые с флангов солдатами, быстро пошли по шоссе в сторону 
нашей обороны. Офицер передал, что после того, как нам развяжут глаза, мы 
должны, не оглядываясь, следовать в свою сторону... 

Когда мы приблизились к нашим окопам, были уже густые сумерки. Нас встретил 
боец с радостной улыбкой"{24} 

На следующий день к 12 часам штаб генерала Штеммермана сообщил, что немецкая 
сторона отклоняет ультиматум советского командования. Как потом выяснилось, 
Гитлер требовал, чтобы окруженные под Корсунь-Шевченковским фашистские войска 
любой ценой удерживали позиции, клятвенно заверяя, что котел будет во что бы то 
ни стало деблокирован. 

Об этом говорили перебежчики и пленные. Они сообщали, что с юга на помощь 
окруженным войскам идут пять танковых дивизий, в том числе танковая дивизия СС 
"Адольф Гитлер". 

Руководству фронта было ясно, что фашистские генералы и офицеры всячески 
постараются скрыть от немецких солдат сам факт окружения и содержание 
советского ультиматума, имеющего в своей основе гуманные предложения. Военный 
совет фронта обязал политуправление напечатать текст ультиматума советского 
командования на немецком языке и распространить эту листовку среди окруженных 
войск противника. 

После того как ультиматум был отклонен, войска 1-го и 2-го Украинских фронтов 
усилили боевые действия по уничтожению окруженной группировки врага, обрушив на 
нее всю мощь артиллерийско-минометного огня, бомбовые и штурмовые удары с 
воздуха. 

С каждым днем бои принимали все более ожесточенный характер. Стянув под 
Корсунь-Шевченковский крупные силы, германское командование пыталось непременно 
деблокировать котел и тем самым хотя бы в какой-то мере спасти свой подмоченный 
на Волге политический и военный престиж. "Можете положиться на меня, как на 
каменную стену, - самоуверенно заявлял Гитлер в радиограмме, направленной