Победной весной 1945 года каждый день и каждый час были насыщены большими 
событиями. Многие из них имели историческое значение. Взять хотя бы 25 апреля 
1945 года. 6-й гвардейский мехкорпус полковника В. И. Корецкого из 4-й 
гвардейской танковой армии соединился с войсками 1-го Белорусского фронта. В 
результате берлинская группировка гитлеровцев оказалась отрезанной и от 12-й 
армии Венка, на которую Гитлер возлагал огромные надежды, и от 9-й армии Буссе, 
которая в свою очередь тоже оказалась в нашем прочном кольце. 

В тот же день, 25 апреля, примерно часа через полтора после полного окружения 
Берлина, генерал А. С. Жадов доложил по ВЧ Маршалу Советского Союза И. С. 
Коневу, что части 5-й гвардейской армии в районе Торгау соединились с 
передовыми подразделениями 12-й американской армейской группы генерала О. 
Брэдли. Тем самым фронт немецко-фашистских войск оказался рассеченным на две 
теперь уже несоединимые части. 

Но, как мы впоследствии уточнили, первая встреча с союзниками произошла в 
районе города Риза. 

25 апреля начальник штаба 4-й гвардейской танковой армии генерал К. И. Упман и 
член Военного совета генерал В. Г. Гуляев поставили в известность Военный совет 
фронта о том, что в Бабельсберге освобожден из фашистского концлагеря бывший 
премьер-министр Франции Эдуард Эррио с супругой. Начальник штаба фронта генерал 
армии И. Е. Петров приказал немедленно доставить его к нам. 

Поделившись впечатлениями о встрече с Эррио и другими освобожденными, член 
Военного совета 4-й гвардейской танковой армии генерал Гуляев сказал мне по 
телефону, что он, кроме всего прочего, рассматривал у французского 
государственного деятеля чудом сохранившиеся диковинные старинные часы с 
выгравированной надписью: "Мэру города Лиона Эдуарду Эррио от лионских ткачей". 
Сообщение о редкостных часах невольно вызвало у меня улыбку и напомнило давнюю 
историю. Впервые я услышал ее в Ленинграде, когда учился там в академии, а 
потом прочел в "Записках следователя" Л. Шейнина. 

Активный сторонник франко-советской дружбы Эдуард Эррио впервые посетил нашу 
страну в 1922 году, когда империалистические державы упорно не желали 
признавать первое в мире социалистическое государство. Но визит зарубежного 
друга был омрачен неприятным инцидентом. Когда лидер французской 
радикал-социалистической партии сенатор Эррио осматривал Эрмитаж, какой-то 
карманник ловко похитил у него старинный брегет, возможно, как раз тот самый, о 
котором рассказывал мне генерал В. Г. Гуляев. На ноги был поставлен весь 
уголовный розыск. Часы удалось найти и вернуть владельцу несколько оригинальным 
способом. Под наблюдением работников милиции временно отпущенный из тюрьмы 
король карманников тряхнул стариной и виртуозно, совершенно незаметно водворил 
брегет в карман высокого французского гостя. 

- А часы-то на месте, - удивился Эдуард Эррио. - Как я их не заметил раньше? 
Оказывается, они вовсе не пропадали. 

Поведав Гуляеву об этой забавной истории, я спросил его: 

- Давно к нам отправили французского государственного деятеля? 

Но Василий Георгиевич неожиданно замялся и сбивчиво сообщил, что Эррио не 
отправился к нам, а вернулся опять в концлагерь. 

- Это зачем же? 

- У него там остались книги и вещи. 

- Багаж могли привезти и люди, которые помоложе. Зачем же обременять пожилого 
человека? 

- Но Эррио пожелал непременно поехать сам и проститься с товарищами по 
заключению, записать адреса некоторых друзей, завершить свои личные дела. 

Я вынужден был упрекнуть Гуляева в непродуманных действиях. Ведь в этом районе 
продолжался бой, туда прорывалась и 12-я немецкая армия Венка. А вдруг видного 
французского деятеля убьет шальной снаряд или сразит пуля? Что мы доложим 
Верховному Главнокомандующему? 

Василий Георгиевич как мог успокаивал меня и разъяснял, что Эррио отправлен на 
бронетранспортере в сопровождении десяти автоматчиков, что вместе с ним 
находится заместитель начальника политотдела подполковник М. Н. Иваненко. 

Прошло несколько томительных часов, прежде чем Василий Георгиевич сообщил, что 
Эррио благополучно вернулся из поездки в концлагерь, усажен с супругой в 
восьмицилиндровый трофейный "хорьх" и в сопровождении того же бронетранспортера 
с автоматчиками направлен в штаб фронта. 

Наступила полночь, а Эррио все еще не появлялся. Об освобождении видного