на юго-западную часть Берлина. Одновременно он сообщил, что штаб подготовил все 
расчеты, наметил маршруты, разработал график переброски войск. 

Верховный Главнокомандующий дал понять, что он не намерен препятствовать боевой 
инициативе 1-го Украинского фронта. Но как быть с разграничительной линией, 
отсекавшей наш фронт от Берлина? И Сталин, немного подумав, как вспоминал Конев,
 взял в руки карандаш и внес графическую ясность. Впрочем, об этом расскажу 
чуть позднее. 

Маршал Советского Союза И. С. Конев вернулся из Москвы в приподнятом, бодром 
настроении. Членам Военного совета он зачитал директиву Ставки Верховного 
Главнокомандования от 3 апреля 1945 года. 1-му Украинскому фронту было 
приказано: "1. Подготовить и провести наступательную операцию с целью 
разгромить группировку противника в районах Котбуса и южнее Берлина. 

Не позднее 10-12 дня операции овладеть рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по 
реке Эльба до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду 
наступать на Лейпциг. 

2. Главный удар силами пяти общевойсковых и двух танковых армий нанести из 
района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг. На участок прорыва 
привлечь шесть артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 
стволов от 76 миллиметров и выше на один километр фронта прорыва. 

3. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й армии Войска 
Польского и частью сил 52-й армии нанести вспомогательный удар из района 
Кольфурт в общем направлении Баутцен, Дрезден. 

4. Танковые армии и общевойсковые армии второго эшелона ввести после прорыва 
обороны противника для развития успеха на направлении главного удара. 

5. На левом крыле фронта перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на 
бреславльское направление. 

6. Установить 15.1У.45 следующую разграничительную линию с Первым Белорусским 
фронтом: до Унруштадт - прежняя и далее - озеро Эннсдорфер-Зее, Гросс-Гастрозе, 
Люббен... 

7. Начало операции - согласно полученным Вами лично указаниям". 

Когда Иван Степанович зачитал документ, мы удивленно переглянулись. Нам 
непонятен был его оптимизм. Содержание директивы свидетельствовало о том, что 
войска 1-го Украинского фронта не будут участвовать в непосредственном взятии 
Берлина. 

- Что, дорогие друзья-товарищи, приумолкли? - с шутливой бодростью воскликнул 
Иван Степанович. - Радоваться и гордиться надо, что нам тоже предоставлено 
почетное право штурмовать столицу фашистской Германии. 

- В директиве об этом ничего не говорится, - заметил кто-то из нас. 

- Вы, наверное, не очень внимательно изучили содержание документа, сказал Иван 
Степанович и снова неторопливо и отчетливо зачитал шестой пункт директивы 
Ставки, который завершался необычным для оперативных документов многоточием. 
Конев пояснил, как оно возникло и какое немаловажное значение имеет для нас. 
При рассмотрении плана Берлинской операции Верховный Главнокомандующий взял 
карандаш и сильно прочертил на карте линию до города Люббен, расположенного в 
60-70 километрах к юго-востоку от столицы Германии. Здесь И. В. Сталин оборвал 
ее, а продолжение разгранлинии, предложенное Генштабом, решительно зачеркнул и 
заштриховал. Не отменяя фактически прежнего решения, Верховный вместе с тем 
открывал войскам 1-го Украинского фронта простор для маневра и проявления 
инициативы, предоставив нам возможность ворваться в Берлин с юга. 

Уточнение, сделанное Верховным Главнокомандующим, нашло свое отражение и в 
директиве Военного совета 1-го Украинского фронта от 8 апреля 1945 года. В этом 
документе указывалось: "...иметь в виду частью сил правого крыла фронта 
содействовать войскам 1-го Белорусского фронта в овладении городом Берлин"{112}.
 Наша директива была утверждена Ставкой, назначившей наступление на 16 апреля 
1945 года. 

Для подготовки новой, необычайно ответственной операции времени оставалось 
очень мало - не более двух недель. Она, кроме всего прочего, требовала 
неизмеримо больше материальных средств, чем прежние. По сравнению с 
Висло-Одерской и Львовско-Сандомирской операциями наши потребности в 
автобензине возросли на 30 процентов, а в дизельном топливе - на 27 процентов. 
Резко увеличилась заявка на боеприпасы, продовольствие, медикаменты. 

Когда Маршал Советского Союза И. С. Конев вернулся из Москвы с директивой 
Ставки, Военный совет фронта заслушал доклад заместителя командующего по тылу 
генерала Н. П. Анисимова о материальном обеспечении войск. Нас интересовала и