уезжать. Ну ладно. Надеюсь, что все у него обойдется благополучно. Пока под 
всеми приказами ставьте подпись Крылова.




Подготовка к новым боям


Приморская армия постоянно совершенствовала оборону, укрепляя ее в инженерном 
отношении руками все тех же несгибаемых в бою солдат и матросов. В каменистом 
грунте на тридцати шести километрах фронта было вырыто 350 километров траншей, 
составлявших три оборонительных рубежа глубиной до двенадцати километров. До 
марта инженерными работами руководил генерал А. Ф. Хренов (в марте его перевели 
в Керчь).

Большую помощь в инженерном оборудовании обороны оказала Севастополю 
оперативная группа инженерных заграждений во главе с начальником штаба 
инженерных войск Красной Армии генералом И. П. Галицким, созданная Ставкой, 
когда враг был на подступах к Москве. Как только наши части, отстояв столицу, 
пошли в наступление, оперативная группа была направлена в Севастополь. В эшелон 
было погружено 20 тысяч противотанковых и 25 тысяч противопехотных мин, 200 
тонн взрывчатки. В Новороссийске все это было переправлено на крейсер и рано 
утром 1 января 1942 года как новогодний подарок прибыло в Севастополь.

Вот что рассказывает о встрече с Петровым один из руководителей инженерной 
опергруппы, генерал-лейтенант (тогда полковник) инженерных войск Е. В. Леошеня:



«Почему-то Иван Ефимович Петров представлялся мне человеком суровым, жестким, 
излишне резким и очень немногословным. Все это казалось естественным – он много 
пережил, очень тяжелая задача легла на его плечи сейчас. Но такие представления 
мгновенно развеялись, когда на командном пункте Приморской армии навстречу нам 
вышел худощавый генерал в пенсне. Он приветствовал нас широким радушным жестом 
русского хлебосольного хозяина, встречающего старых добрых знакомых:

– Добро пожаловать! Поджидаю, давно поджидаю. Прошу ко мне в кабинет…

Мы сели у стола с картой, и Иван Ефимович, сразу обнаружив глубокое знание 
военно-инженерного искусства, заговорил о том, как представляется ему система 
противотанковых и противопехотных заграждений перед передним краем обороны, 
система, которая пока существовала лишь в зародыше…

По вызову командарма явился начальник инженерных войск Приморской армии 
полковник Гавриил Павлович Кедринский – подчеркнуто подтянутый, в ремнях и до 
блеска начищенных сапогах. Как мы убедились в дальнейшем, он был не только 
настоящим знатоком своего дела, но и человеком с творческой инициативой. Позже 
мне стало известно, что при оставлении Одессы Г. П. Кедринский лично заложил в 
гостинице мину замедленного действия, взрыв которой уничтожил группу фашистских 
офицеров.

Поручив начинжу ввести нас в курс дел по его части и распорядившись, как нас 
разместить, чтобы было удобно работать, И. Е. Петров попросил представить к 
вечеру хотя бы первоначальный план усиления обороны Севастополя взрывными 
заграждениями…

В назначенное время мы явились к командарму с готовым планом. Исходя из 
характера местности, мы выделили в плане направления, которые следовало 
прикрыть как противотанковыми, так и противопехотными минами…

Генерал Галицкий кратко доложил оценку местности и вытекавшее из нее инженерное 
решение. Он подчеркнул, что речь идет о плане-минимуме, который необходимо 
осуществить немедленно.

– Одновременно, – продолжал Иван Павлович, – мы будем разрабатывать более 
широкий план заграждений и инженерного оборудования позиций.

Командарм спросил, как обеспечен представленный план минами и когда можно 
приступить к работе. Мы ответили, что для выполнения этого плана привезенных из 
Москвы мин хватит и еще останется резерв. А приступать к минированию следует 
сегодня же ночью.

Кто-то из присутствующих высказал мнение, что производить минирование в третьем 
и четвертом секторах пока нецелесообразно. Сперва, мол, нужно восстановить там 
прежнее положение, отбить у немцев утраченные нами позиции.

Генерал Галицкий решительно возражал против такой точки зрения.

– С устройством заграждений в этих секторах, – говорил он, – медлить нельзя.