Полководец
Владимир Васильевич Карпов


В. Карпов. Полководец


Владимир Васильевич Карпов

Полководец





Несколько вступительных слов


Берусь за перо с тем же радостным волнением, какое испытывал в юности, глядя на 
человека, о котором хочу написать.

Радостным? Не только. Есть теперь в этом волнении полынный привкус. Эта полынь 
не только с полей сражения, через которые он прошел. Эта полынь не наша общая – 
его, моя, ваша. Война, да и вообще жизнь, не проходит без горечи.

Людей, которые хорошо знали его, уже почти не осталось. Поколение фронтовиков 
Великой Отечественной уходит, свершив великие дела. Холодно на душе не оттого, 
что мы уходим: закон природы не изменить. Обидно, что об этом человеке люди не 
будут знать всего, что надо им знать.

Поэтому я и решил написать о нем книгу.

В «сороковые роковые» вопрос «делать жизнь с кого?» еще не ставился в нашей 
печати так широко, как сегодня, однако суть его воспринималась молодежью не 
менее глубоко и серьезно, чем в нынешние дни. Ярких личностей, прекрасных 
образцов для подражания было предостаточно и в те времена.

Моим кумиром был он. Не из книжки. Не с киноленты. Живой, кого я каждый день 
видел, и в то же время кажущийся недосягаемым. Он был рядом, ходил, говорил, 
действовал. Говорил и со мной, не подозревая, кем для меня является.

И вот прожита его, да и моя, жизнь.

Мне уже за шестьдесят. Все главные события позади.

Я счастлив, что жизнь свела меня с ним. Судьба моя сложилась бы иначе, менее 
интересно, хотя, возможно, и не так трудно, если бы я не встретился с этим 
человеком. Он постоянно был в моей душе, хотя многие годы реально находился 
где-то далеко. Я не был его другом, но не был для него и сторонним человеком. 
Он тепло относился ко мне все двадцать лет знакомства – с 1938 по 1958-й, 
последний год его жизни. Говорю об этом так смело потому, что причины этой 
доброжелательности крылись не в моих личных качествах, а в его чуткости, 
отзывчивости, в его прекрасной доброй душе. Нет, он не был ангелом во плоти. 
Бывал крутым, порой беспощадным. Знал вспышки ослепляющего, но справедливого 
гнева. Благодарю судьбу, что я ни разу не был повинен в такой вспышке.

Кто же он? Иван Ефимович Петров.

Я увидел его впервые в 1938 году и тут же полюбил навсегда и бесповоротно. Он 
ходил в военной форме, носил ромб на петлицах гимнастерки, что в те годы 
соответствовало званию комбрига. Загорелый, перетянут широким командирским 
ремнем, с крупной звездой на пряжке, через правое плечо портупея, до блеска 
начищенные сапоги. Очень неожиданное пенсне на переносице. За долгие годы 
службы в армии я не видел ни одного командира, носившего пенсне. Очки носили 
многие, а военных в пенсне – не встречал.

Комбриг Петров был начальником Ташкентского военного пехотного училища имени В. 
И. Ленина, которое размещалось в здании бывшего кадетского корпуса недалеко от 
реки Салар, там, где начиналась Паркентская улица (кстати, теперь эта улица 
носит имя генерала Петрова). Ближайшей к училищу была 61-я средняя школа, в 
которой я учился, и в ней же учились дети многих командиров, работавших в 
училище. Среди этих ребят был Юра Петров, сын комбрига. Юра и привел меня 
однажды к себе домой, где я увидел его отца Ивана Ефимовича и мать Зою Павловну.


Юра был единственным сыном Петровых. Это был очень веселый и общительный 
мальчик. Худой и подвижный, он был заводилой многих озорных проделок 
одноклассников, но никогда не скатывался до хулиганства. Учился он легко, с 
друзьями был открыт, простодушен. Теперь Юры нет в живых. Будучи уже 
подполковником, он трагически погиб в 1948 году.