преждевременное торжество приводило к потере успеха, добытого в сражении.

— Что сейчас происходит в расположении генерала Краснова? — спросил Сталин, не 
обращаясь ни к кому конкретно. Присутствующие притихли. Представитель из штаба 
фронта доложил:

— Там готовятся к вступлению в Царицын, главные силы строятся в колонны в 
районе Дубовки. Впереди пойдет небольшой авангард, чтобы сбивать остатки наших 
войск.

Сталин зло стукнул трубкой по столу.

— Превосходно! Авангард пропустить и расправиться с ним в нашей глубине.

— Но это значит открыть дорогу и главным силам противника...

— Совершенно справедливое замечание, — сказал Сталин. Он чувствовал себя 
уверенно, потому что нашел выход из создавшегося безвыходного положения. Сталин 
даже улыбнулся: — Главные силы противника пойдут не в город, а к своей гибели.

— Но кто...

— Начальник артиллерии, товарищ Кулик, сколько у вас в районе Дубовки пушек?

— У меня здесь ничего... — начал оправдываться Кулик.

— На всем фронте сколько? — нетерпеливо перебил Сталин.

— Орудий сто наберется...

— Все эти орудия немедленно, не теряя ни минуты, начать сосредоточивать к 
Дубовке. Пошлите надежных людей в батареи. Гнать всех в хвост и в гриву! Чтобы 
в течение ночи сосредоточились к Дубовке. Сюда же свезти все снаряды. Вы поняли 
меня? Противник в эйфории. Победа вскружила им головы. Вот мы и ударим всей 
артиллерией по этим глупым головам! А сводную кавалерийскую дивизию Думенко, 
сосредоточить сюда же, к Дубовке. Ее задача — бить и преследовать противника, 
после того как его опрокинет артиллерия!

В течение ночи вся артиллерия была стянута и заняла огневые позиции у Дубовки. 
Дивизия Думенко вышла в назначенный район. Психологический анализ Сталина 
относительно противника полностью подтвердился. Войска генерала Краснова шли 
колоннами по дорогам за авангардом. Кавалерия, тоже в строю, двигалась вдоль 
дорог. Тяжелая, огромная масса войск густым потоком текла к Царицыну.

Удар артиллерии, в таком сконцентрированном, невиданном ранее количестве, да 
еще с предельной скорострельностью, был не только неожиданным, но и 
уничтожающим. Снаряды рвались в гуще людей, в несколько минут огромное 
пространство покрылось трупами, бежали в разные стороны солдаты. Дивизия 
Думенко под командованием Буденного (Думенко заболел) лихо преследовала 
отступающих. Перешли в наступление и другие части фронта. Войска Краснова были 
отбиты от Царицына.

Эта блестящая победа укрепила авторитет Сталина. Город отстояли, белые 
отброшены. А кто все это возглавлял? — Сталин! И еще один человек очень помог — 
Кулик. И это естественно: решающую роль в этом сражении сыграла артиллерия, 
использованная оригинальным, не применявшимся ранее сосредоточением ее на 
главном направлении и массированным огнем. А кто командующий артиллерией? — 
Кулик! Слава Кулика после этого тоже была устойчива многие годы.

Ну а отношения на уровне руководства фронтом развивались своим чередом, Сталин 
продолжал показывать свой характер. Вернее, он оставался самим собой и не мог 
вести себя иначе.

Как было сказано выше, в сентябре 1918 года новым командующим созданного Южного 
фронта был назначен Павел Павлович Сытин, тоже бывший царский генерал, 
генштабист, тоже добровольно в январе 1918 года вступивший в Красную Армию.

С первых же дней Сталин начал конфликтовать с новым командующим Сытиным. И даже 
самостоятельно отстранил его от командования фронтом. Тем самым Сталин 
отказался подчиняться приказу председателя Реввоенсовета республики Троцкого о 
невмешательстве в оперативные распоряжения командующего фронтом. Троцкий 
апеллировал в ЦК. Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов телеграфировал Сталину и 
Ворошилову в Царицын: “Все решения Реввоенсовета (республики) обязательны для 
военсо-ветов фронтов. Без подчинения нет единой армии... Никаких конфликтов не 
должно быть”. Но Сталин не посчитался с указанием ВЦИК и продолжал действовать 
по своему усмотрению.

Для того чтобы исправить это положение, Центральный Комитет вынужден был 
отозвать Сталина в Москву. Командующим войсками фронта был оставлен Сытин.