Приведу еще один любопытный «бытовой пассаж», который наглядно и ярко 
свидетельствует о виновности заговорщиков и об их откровенности, когда они 
собирались в своем кругу.

Родственница Тухачевского, Лидия Норд, издала в Париже книгу «Маршал М. Н. 
Тухачевский». Она бывала в семье Михаила Николаевича, слышала его беседы с 
единомышленниками — Уборевичем, Якиром, Фельдманом и другими. Она восхищается 
остроумием и иронией, искрящимися в их словах в адрес Сталина, Ворошилова. Она 
открыто пишет о том, что этих «ортодоксов» собирались «убирать». О тональности 
и направленности, в которых велись беседы, читатели могут судить по одной 
цитате из книги Лидии Норд:

«Мне совершенно непонятно германофильство Сталина, — говорил Михаил Николаевич.
 — Сначала я думал, что у него только показной интерес к Германии, с целью 
показать „свою образованность“... Но теперь я вижу, что он скрытный, но 
фанатичный поклонник Гитлера. Я не шучу. Это такая ненависть, от которой только 
один шаг до любви... Стоит только Гитлеру сделать шаг к Сталину, и наш вождь 
бросится с раскрытыми объятиями к фашистскому вождю. Вчера, когда мы говорили 
частным порядком, то Сталин оправдал репрессии Гитлера против евреев, сказав, 
что Гитлер убирает со своего пути то, что мешает ему идти к своей цели, и с 
точки зрения своей идеи Гитлер прав. Успехи Гитлера слишком импонируют Иосифу 
Виссарионовичу, и если внимательно приглядеться, то он многое копирует у фюрера.
 Немалую роль, по-моему, играет и зависть к ореолу немецкого вождя... Как ни 
говорите, и „чином“ Гитлер выше — все-таки был ефрейтором, а наш даже солдатом 
не был. Стремление первого лезть в полководцы оправданно — „плох тот капрал, 
который не мечтает стать генералом“, а вот когда бывший семинарист хочет 
показать, что он по меньшей мере Мольтке, — это смешно, а при нынешнем 
положении вещей и очень грустно. И еще печальнее то, что находятся люди, 
которые вместо того, чтобы осадить его, делают в это время восторженные 
физиономии, смотрят ему в рот, как будто ожидают гениальных мыслей...»

Но несмотря ни на что, наши доморощенные «демократы» как глухие и слепые пишут 
и пишут в газетах, журналах, сочиняют целые книги, вещают с экранов телевизора 
о насилии над заговорщиками, их невиновности.

Реальные события и факты не подтверждают этих измышлений. Вот подлинный 
документ, собственноручно написанный Тухачевским на первом же допросе!

Народному комиссару внутренних дел Н. И. Ежову

Будучи арестован 22-го мая, прибыв в Москву 24-го, впервые был допрошен 25-го и 
сегодня 25-го мая заявляю, что признаю наличие антисоветского 
военно-троцкистского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь 
самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из 
его участников, ни одного факта и документа.

Основание заговора относится к 1932-му году. Участие в нем принимали: Фельдман, 
Алафузо, Примаков, Путна и др., о чем подробно покажу дополнительно.

Тухачевский

26.5.37.



Какие тут пытки? Какие истязания? Тухачевский пишет:

«...впервые был допрошен 25-го и сегодня 25-го мая заявляю, что признаю наличие 
антисоветского военно-троцкистского заговора и что я был во главе его».

Следователь Ушаков (Ушамирский Зиновий Маркович), который вел дело Тухачевского,
 а позднее сам был арестован, рассказал: «Я его пальцем не тронул и был поражен,
 что такой сильный физически и духовно (маршал, герой войны) так сразу во всем 
признался». Ушамирский объясняет это тем, что он выложил Тухачевскому все 
материалы, которыми располагал, включая и показания сообщников, и Тухачевский, 
внимательно прочитав их, понял, что ему не вывернуться.

На первом же допросе Тухачевского 25 мая (маршала привезли из Куйбышева на 
Лубянку 25 мая) была проведена очная ставка с однодельцами. На этой очной 
ставке, вполне естественно, сначала Тухачевский отрицал свое участие в заговоре.


А уличавший его Фельдман позже писал: «Я догадывался наверняка, что Тухачевский 
арестован, но я думал, что он, попав в руки следствия, все сам расскажет — этим 
хоть немного искупит свою тяжелую вину перед государством, но, увидев его на 
очной ставке, услышал от него, что он все отрицает и что я все выдумал...»

Имеется также заявление Тухачевского. От того же 25 мая 1937 г. — об очных 
ставках с Примаковым, Путной и Фельдманом: «Мне были даны очные ставки с 
Примаковым, Путной и Фельдманом, которые обвиняют меня как руководителя