Эти слова свидетельствуют о плохой информированности германского руководства 
насчет лихорадочной энергичной наступательной деятельности Сталина в подготовке 
страны и армии к отражению нападения Германии. Но эти же слова разоблачают 
геббельсовскую пропаганду, а позднее и тех, кто, опираясь на ее материалы, 
кричал, что Сталин, Советский Союз первым готовился начать войну против 
Германии: удав, действительно, готовился и бросился первым, только “кролик” 
оказался не кроликом, а могучим медведем.

Заявление ТАСС от 14 мая 1941 года было не ошибкой, не “близорукостью” Сталина, 
а наоборот, его дальновидностью — это заявление говорило всему миру о 
миролюбивой политике, о желании предотвратить войну, и когда Гитлер кинул свои 
армии на Советский Союз, всему миру стало ясно, кто настоящий агрессор. Это 
заявление ТАСС ускорило создание антигитлеровской коалиции. Это заявление 
опрокинуло, нейтрализовало попытку германской пропаганды (да и аналитиков 
девяностых годов) обвинить СССР, будто он первым намеревался начать войну.




Великое противостояние


“Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами”.

И.Сталин, В.Молотов

22 июня 1941 г.

“Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам 
обращаюсь, друзья мои!”

И.Сталин

3 июля 1941 г.

“Ставка — это мозговой центр войны. Слово, Произнесенное в Ставке, приводило в 
движение огромные армии... По мере надобности в Ставку вызывались командующие 
фронтов. Последнее слово в Ставке было за Верховным Главнокомандующим.

Приказы и распоряжения Верховного Главнокомандующего разрабатывались и 
принимались обычно в рабочем кабинете Сталина...”

Жуков





Так все начиналось


Вечером 21 июня Тимошенко и Жуков пришли к Сталину и доложили:

— К пограничникам явился немецкий фельдфебель, перебежал с той стороны, 
утверждает, что он наш друг и доброжелатель, поэтому сообщает: немецкие войска 
выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Сталин спросил:

— А не подбросили немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать 
конфликт?

Всеми силами Сталин стремился оттянуть войну, он много месяцев не разрешал 
предпринимать каких-либо мер у западной границы, которые могли вызвать 
раздражение немцев, дать им предлог для начала военных действий.

Осторожность Сталина в те дни, и вообще все поступки Сталина, считались 
единственно правильными, все верили в его абсолютную непогрешимость. Не только 
возражать ему, а просто не поддерживать, не разделять того, во что верил или 
хотел верить Сталин, было недопустимо. Но на этот раз обстановка была настолько 
напряженной, что Тимошенко решился быть более настойчивым и твердо ответил:

— Нет, считаем, перебежчик говорит правду. Сталин, приказал Поскребышеву 
пригласить членов Политбюро. Они один за другим входили в кабинет, и каждый 
молча садился на свой, негласно закрепленный за ним стул. Сталин коротко 
пересказал членам Политбюро сообщение наркома обороны и тут же спросил:

— Что будем делать?