минут наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии 
около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории 
артиллерийским огнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в 
результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семь рядовых 
и двое из командного состава. Советские войска, имея строгое приказание не 
поддаваться на провокации, воздержались от ответного обстрела... Советское 
правительство вынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск 
под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на 
деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска 
и к жертвам...

Ввиду этого Советское правительство, заявляя решительный протест по поводу 
случившегося, предлагает финляндскому правительству незамедлительно отвести 
свои войска подальше от границы на Карельском перешейке — на 20—25 километров и 
тем самым предупредить возможность повторных провокаций.

Примите, господин посланник, уверения в совершеннейшем к Вам почтении.

Народный комиссар иностранных дел

В. Молотов.

26ноября 1939 г.”

Отвести войска на Карельском перешейке на 20—25 километров — это означало 
оставить мощные укрепления линии Маннергейма пустыми, и как раз в тот момент, 
когда возникла реальная угроза вторжения, — а финское правительство, несомненно,
 имело разведывательные сведения о сосредоточении советских войск. Трудно было 
бы ожидать от Финляндии, как, впрочем, и от любой другой страны, такого 
самоубийственного согласия.

29 ноября поступила ответная нота финского правительства. Вот несколько 
выдержек из нее:

“В связи с якобы имевшим место нарушением границы, финское правительство в 
срочном порядке произвело надлежащее расследование. Этим расследованием было 
установлено, что пушечные выстрелы, о которых упоминает ваше письмо, были 
произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования 
вытекает, что упомянутые выстрелы были произведены 26 ноября между 15 часами 45 
минутами и 16 часами 6 минутами по советскому времени с советской пограничной 
полосы, близ упомянутого вами селения Майнила”.

Предлагалось также, чтобы советские пограничные комиссары совместно с финскими 
на месте, по воронкам и другим данным, убедились, что обстрелена была именно их 
территория. Далее в ноте говорится о том, что Финляндия согласна на то, чтобы 
войска были отведены, но—с обеих сторон.

В своих воспоминаниях маршал К. А. Мерецков пишет:

“В конце июня 1939 года меня вызвал И. В. Сталин. У него в кабинете я застал 
работника Коминтерна, известного деятеля ВКП(б) и мирового коммунистического 
движения О. В. Куусинена... Меня детально ввели в курс общей политической 
обстановки и рассказали об опасениях, которые возникли у нашего руководства в 
связи с антисоветской линией финляндского правительства...”

Далее К. А. Мерецков излагает известную концепцию о том, что Финляндия “легко 
может стать плацдармом антисоветских действий для каждой из двух главных 
буржуазных империалистических группировок — немецкой и 
англо-франко-американской” и тем самым может превратиться в “науськиваемого на 
нас застрельщика большой войны”. В этой связи Мерецкову предлагалось 
подготовить докладную записку с “планом прикрытия границы от агрессии и 
контрудара по вооруженным силам Финляндии в случае военной провокации с их 
стороны”.

Как видим, Сталин говорил Мерецкову лишь о возможном нападении финской стороны, 
умалчивая о том, что нападение маленькой Финляндии на такого гиганта, как 
Советский Союз, маловероятно, и явно скрывая, что он сам намеревается первым 
нанести удар. Видимо, поэтому он, предлагая Мерецкову составить докладную 
записку о прикрытии границы от агрессора и о контрударе как противодействии 
возможному нападению, при этом все-таки приказал готовить войска к боевым 
действиям — скрытно, не вызывая подозрений у окружающих.

Далее Мерецков пишет:

“Во второй половине июля я был снова вызван в Москву. Мой доклад слушали И. В. 
Сталин и К. Е. Ворошилов. Предложенный план прикрытия границы и контрудара по 
Финляндии в случае ее нападения на СССР одобрили, посоветовав контрудар 
осуществить в максимально сжатые сроки. Когда я стал говорить, что собранных 
сил на операцию такого масштаба не хватит, мне заметили, что я исхожу из 
возможностей ЛВО, а надо учитывать силы Советского Союза в целом. Я попытался