Летом 1939 года в Финляндии побывал начальник генерального штаба Германии 
Гальдер, особый интерес он проявил к ленинградскому и мурманскому 
стратегическим направлениям. У. Кекконен позднее писал: “Тень Гитлера в конце 
30-х годов распростерлась над нами, и финское общество в целом не может 
отрекаться от того, что оно относилось к этому довольно благосклонно”.

Президент страны в 1931—1937 годах П. Свинхувуд заявлял: “Любой враг России 
должен быть всегда другом Финляндии”. На территории Финляндии с помощью 
немецких специалистов в 1939 году были сооружены аэродромы, которые способны 
были принимать количество самолетов во много раз большее, чем то, которым 
располагали финские воздушные силы. На Карельском перешейке линия Маннергейма 
протянулась от Финского залива до Ладожского озера. Она имела три полосы 
укреплений глубиной почти в 90 километров.

В октябре—ноябре 1939 года между СССР и Финляндией проходили переговоры по 
вопросам взаимной безопасности. Однако финское правительство, подогреваемое 
своими западными доброжелателями, не пошло на заключение предлагаемого 
оборонительного союза. Свою поддержку финнам обещали как Германия, так и Англия,
 Франция и даже Америка. В Германии финских представителей уверяли, что в 
случае войны с СССР финны только выиграют (немцы не открывали свои планы, но, 
видимо, имели в виду свое решение о нападении на Советский Союз). Они даже 
гарантировали, что помогут впоследствии Финляндии возместить возможные 
территориальные потери. Хочется при этом еще раз обратить внимание читателей на 
вероломство руководителей третьего рейха. Давая такие гарантии дружественной 
Финляндии, они ведь прекрасно знали, что уже подписан секретный дополнительный 
протокол, в котором обещано Советскому Союзу не вмешиваться в какие-либо 
конфликтные ситуации, которые могут у него возникнуть не только с Эстонией, 
Латвией и Литвой, но и с Финляндией! И действительно, когда началась 
советско-финская война, Германия формально соблюдала нейтралитет.

Поначалу считали, что военного конфликта не будет, что Финляндия примет 
советское предложение. Оно состояло в том, чтобы финны мирно уступили нам часть 
Карельского перешейка, взяв себе взамен определенную территорию на нашем севере.
 Однако обмен был явно неравноценный: на Карельском перешейке находились мощные 
укрепления, обеспечивающие прикрытие границы, а то, что мы предлагали взамен, 
было землей, не имевшей никакой ценности — ни экономической, ни военной. 
Финское правительство отказалось от такого обмена.

Сталин, имея секретную договоренность с Гитлером, решил воспользоваться этим и 
отодвинуть границу от Ленинграда, тем более что Ворошилов уверял Сталина: если 
дело дойдет до военного конфликта, то Красная Армия разделается с финской 
армией в несколько дней.

Осенью 1939 года был проведен Главный Военный совет, на котором был разработан 
план военных действий против Финляндии. План этот был составлен под 
руководством начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова. Зная характер 
укреплений на финской границе, Шапошников учитывал в плане реальные трудности, 
которые неизбежно возникнут в связи с необходимостью прорыва финских укреплений,
 и поэтому планировал привлечь крупные силы. Сталин, настроенный Ворошиловым на 
легкую победу, резко раскритиковал этот план. Было поручено штабу 
Ленинградского военного округа разработать новый. Такой план был разработан, и 
ориентирован он был на мнение наркома Ворошилова, что война будет недолгой и 
победу мы одержим малой кровью. Поэтому в плане даже не предусматривалось 
сосредоточение необходимых резервов.

Вера в то, что война будет завершена буквально в течение нескольких дней, 
оказалась настолько сильна, что начальника Генерального штаба даже не поставили 
в известность о ее начале: Шапошников в это время был в отпуске.

Финское правительство открыто просило защиты у Германии, о чем свидетельствует 
обращение финского посланника Вуоримаа к имперскому министру иностранных дел 
Германии. Он писал: “Есть основание предполагать, что Россия намерена 
предъявить Финляндии требования, аналогичные предъявленным прибалтийским 
государствам”. И спрашивал:

“Останется ли Германия безразличной к русскому продвижению в этом районе, и, 
если найдутся подтверждения тому, что это не так, какую позицию намерена занять 
Германия?” Как повела себя в этих условиях Германия, мы уже знаем. Советская же 
сторона, в соответствии с принятым планом, искала предлог для военного 
конфликта. 26 ноября нарком иностранных дел Молотов пригласил к себе посланника 
Финляндии Ирие-Коскинена и вручил ему ноту правительства СССР по поводу якобы 
имевшего место провокационного обстрела советских войск финляндскими воинскими 
частями, сосредоточенными на Карельском перешейке.

Вот текст этой ноты, с некоторыми сокращениями:

“Господин посланник!

По сообщению Генерального штаба Красной Армии сегодня, 26 ноября, в 15 часов 45