отношения к авиации, но меня все не отпускали и нет-нет да и расспрашивали, что 
нового видел я в этот раз в Германии. Сталина, как и прежде, очень интересовал 
вопрос, не обманывают ли нас немцы, продавая авиационную технику.

Я доложил, что теперь, в результате этой, третьей поездки, создалось уже 
твердое убеждение в том (хотя это и не укладывается в сознании), что немцы 
показали истинный уровень своей авиационной техники. И что закупленные нами 
образцы этой техники — самолеты “Мессершмитт-109”, “Хейнкель-100”, “Юнкерс-88”, 
“Дорнье-215” и другие — отражают состояние современного авиационного вооружения 
Германии.

И в самом деле, война впоследствии показала, что кроме перечисленных, имевшихся 
в нашем распоряжении самолетов, на фронте появился только один новый 
истребитель — “Фокке-Вульф-190”, да и тот не оправдал возлагавшихся на него 
надежд.

Я высказал твердое убеждение, что гитлеровцам, ослепленным своими успехами в 
покорении Европы, и в голову не приходило, что русские могут с ними соперничать.
 Они были так уверены в своем военном и техническом превосходстве, что, 
показывая секреты своей авиации, думали только о том, как бы нас еще сильнее 
поразить, потрясти наше воображение и запугать.

Поздно ночью, перед тем как отпустить нас домой, Сталин сказал:

— Организуйте изучение нашими людьми немецких самолетов. Сравните их с новыми 
нашими. Научитесь их бить.

Ровно за год до начала войны в Москву прибыли пять истребителей 
“Мессершмитт-109”, два бомбардировщика “Юнкерс-88”, два бомбардировщика 
“Дорнье-215”, а также новейший истребитель — “Хейнкель-100”. К этому времени мы 
уже имели свои конкурентоспособные истребители — ЛАГГи, ЯКи, МиГи, штурмовики и 
бомбардировщики ИЛы и ПЕ-2”.

Благодаря дальновидности и предприимчивости Сталина, выигрыш во времени был 
особенно дорог для нашей авиации: он позволил за 1939—1940 годы создать новые, 
вполне современные типы боевых самолетов и к 1941 году запустить их в серийное 
производство.

* * *

Так же настойчиво, внимательно и требовательно относился Сталин и к 
танкостроению.

В августе 1938 года в ЦК состоялось совещание, на котором были рассмотрены 
перспективы развития танковой промышленности.

Советские танкостроители спроектировали и уже во второй половине 1939 года 
построили первые опытные образцы машин оригинальных конструкций: коллектив под 
руководством М. И. Кошкина, А. А. Морозова и Н. А. Кучеренко создал лучший в ту 
пору и на многие последующие годы вперед средний танк Т-34. Конструкторское 
бюро Ж. Я. Котина разработало тяжелый танк принципиально нового типа.

Танкостроением Сталин интересовался постоянно и вникал во все детали.

Из воспоминаний М. И. Кошкина:

“Докладывал Ворошилов, держа в руке проект решения, подготовленного Комитетом 
Обороны. Сталин подошел к нему и взял листок. Прочитал его и, обращаясь к 
начальнику Автоброневого управления Я. Н. Федоренко, спросил:

— Какие тактико-технические преимущества имеет новая башня?

Федоренко стал говорить о том, что литую башню можно изготовлять в литейных 
цехах, в то время как при производстве башен старого типа для штамповки 
отдельных деталей требуются мощные прессы.

— Я вас спрашивал, какие тактико-технические преимущества имеет новая башня, а 
вы мне говорите о технологических преимуществах. Кто у вас занимается военной 
техникой?

Федоренко назвал генерала И. А. Лебедева.

— Здесь он?

Генерал Лебедев поднялся. Сталин повторил вопрос. Лебедев заколебался и начал, 
по существу, повторять сказанное Федоренко.

Сталин нахмурился и сердито спросил:

— Вы где служите: в армии или в промышленности? Я третий раз задаю вопрос о