находящихся в Европе, в июле 1955 года уже «получили средства атомного 
нападения» (так и сказал — не средства поддержки или устрашения, а именно 
«нападения» — К.).
От себя добавлю: в этом докладе генерала Тейлора уже заложена главная изюминка 
новой стратегии уничтожения Советского Союза и социалистического лагеря. 
Обратите внимание на то, что Тейлор дважды подчеркнул необходимость создания 
«сил устрашения».
На несколько месяцев раньше генерала Тейлора, 10.10.1956 г. в Англии выступил 
на теоретической конференции военно—научного общества «Королевский институт 
вооруженных сил» фельдмаршал Монтгомери. (Жуков имел текст и этого выступления).

Старый, опытный английский полководец начал свой доклад так же, как Тейлор: 
«Война, особенно в ядерный век, должна быть предотвращена, если только это в 
силах человечества…
Каким образом мы можем предотвратить военный конфликт?.. Лучше всего, это может 
быть достигнуто методом устрашения».
Не знаю, советовались ли Монтгомери и Тейлор, но оба они применили именно это 
слово (и смысл в него вложенный) — устрашение. Устрашение само по себе не 
пассивно, оно приобретает форму «холодной войны» — «как мероприятия не 
доводящие до вооруженного столкновения и использующиеся в войне умов между 
Востоком и Западом».
И дальше очень любопытную мысль высказал Монтгомери. Не в военном разгроме, а в 
ударе под идеологический корень социалистической системы советует он искать 
решение исторической проблемы противоборства двух систем.

«Мы можем, конечно, создать вооруженные силы и разгромить Восток в войне. Но 
что хорошего принесет эта победа, если на Западе восторжествует коммунизм? 
Борьба между Востоком и Западом — это борьба за умы и сердца людей… Этот вопрос 
больше политический, чем военный».

Вот уже какие опасения: победим на Востоке, а у нас в тылу восторжествуют 
коммунистические идеи и окажемся мы в проигрыше. Фельдмаршал явно имел ввиду 
финал второй мировой войны.
Располагая опытом 60–80 годов, можно высказать определенное мнение по поводу 
особенности новой стратегии. Ход событий показывает, как это ни прискорбно, 
наши стратеги, и Жуков в их числе, не уловили, не поняли новые замыслы 
противника. И если в годы Отечественной войны (и до нее) промахи стратегов 
выправили своими неисчислимыми страданиями и потерями народы нашей страны, то 
просчет, допущенный нашими государственными и военными руководителями в 60–80 
годах, обернулся крупнейшим поражением.
В чем же просчет наших стратегов? В том, что они не разгадали переход Америки к 
стратегии «устрашения» и продолжали раскручивать гонку вооружений сверх всяких 
допустимых пределов, готовя страну и армию к «горячей войне», чем подорвали 
экономику государства, довели жизненный уровень своих соотечественников до 
такого состояния, что они сказали: «Дальше так жить нельзя!»
Нет, не один Горбачев с его непродуманной перестройкой, разрушил нашу страну, 
ее разбили и развалили американские стратеги и их «пятая колонна», притом 
нашими же руками. Мы сами создали условия для компрометации социалистического 
строя. Чем очень быстро и умело воспользовались в «холодной войне» наши 
противники. Они нашли иные, новые политические способы и осуществили 
поставленные цели. Американская стратегия оказалась более современной и 
совершенной, она, несмотря на историческое предопределение марксизма—ленинизма 
«повернула колесо истории вспять»: Советский Союз как государство ликвидирован, 
на его территории реставрирован капитализм, со всеми вытекающими отсюда 
последствиями, уничтожен социалистический лагерь на земном шаре.
Но этого Жуков не видел. А мы вернемся в те дни, где маршал руководил созданием 
вооруженных сил в соответствии с требованиями нового времени, как ему виделось.
9 сентября 1954 года Жуков по решению Президиума ЦК КПСС провел секретные 
учения с войсками и с реальным взрывом атомной бомбы в Тоцком учебном центре 
под Оренбургом. Учение это достигло исследовательских целей. Но принесло и 
огромные беды населению не только Тоцкого района, но и многих, близко 
расположенных городов, — Оренбурга, Сорочинска, Самары, Бузулука, Барское и 
других не таких крупных, не говоря уж о десятках деревень.
Сегодня после Чернобыльской трагедии (где был не взрыв бомбы, а всего лишь 
выброс из реактора) все знают о страшных смертоносных последствиях. А тогда 
почти ничего об этом не знали. Вот что говорит один из участников учения:
— Все это для нас, молодых, было безумно интересным. Был ли какой—то внутренний 
протест у нас, мальчишек, против того, что готовилось? Нет. Бесстрашные были по 
молодости. А еще нам говорили: «Впервые в мире!» Это звучало!
Семьи военнослужащих накануне взрыва эвакуировали в Сорочинск. А после взрыва 
они сразу вернулись в свои поврежденные финские домики наводить порядок, 
сметали радиоактивную пыль обычными вениками и тряпками, жены стирали одежду 
мужьям, вернувшимся с учений. А спустя некоторое время началось: выпадали 
волосы и зубы, болели кости, покидали силы. Тридцатилетние, недавно могучие 
мужчины, превращались в дряхлые развалины. Наверное, уже все участники этих 
учений вымерли. В городах, которые названы выше, открыты были новые кладбища, а 
теперь они заполнены. Итоги этих учений, как и трагические последствия 
хранились под грифом секретности и неразглашения. И так по сей день…
Это, наверное, самый черный день в жизни и службе маршала Жукова, как 
руководителя учения. Он никогда нигде не говорил и не писал об этих учениях,