можно ругать за начальный период войны. Но 1942 год это же не начальный период 
войны. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатился. И никто 
ничего не пишет. А они вместе с ТИМОШЕНКО драпали. Привели одну группу немцев 
на Волгу, а другую группу на Кавказ. А им были подчинены Юго—Западный фронт, 
Южный фронт. Это была достаточная сила… Я не знаю, когда это сможет получить 
освещение, но я пишу все как было, я никого не щажу. Я уже около тысячи страниц 
отмахал. У меня так рассчитано: тысячи 3–4 страниц напишу, а потом можно 
отредактировать…»
По имеющимся у нас данным, Жуков собирается вместе с семьей осенью выехать на 
юг в один из санаториев МО. В это время нами будут приняты меры к ознакомлению 
с написанной им частью воспоминаний.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ
В. СЕМИЧАСТНЫЙ»

Меняются генсеки, руководители КГБ, а методы подавления неугодных оставались 
прежними. Вот в этой записке прямо сказано — не только подслушивают, но и 
негласные обыски на квартире и даче маршала делают. Уже знают, что он пишет 
воспоминания. А что в них? Какая крамола? Ведь это будут слова Жукова, а ему 
народ верит. Надо принимать меры. И Хрущев, не ограничиваясь прочтением записки 
Семичастного (о чем на ней сделана соответствующая отметка), зачитал ее на 
заседании Президиума ЦК КПСС 7 июня 1963 года. И соратники по руководству 
партией отреагировали как надо: было принято специальное постановление 
Президиума ЦК:

«Поручить т.т. Брежневу, Швернику и Сердюку вызов в ЦК Жукова Г. К. для 
предупредительного разговора с ним в соответствии с обменом мнениями на 
заседании Президиума ЦК».

Исполнительные товарищи на следующей неделе вызвали Жукова на Старую площадь и, 
как было поручено, побеседовали с ним. О чем и в каких тонах был разговор? К 
сожалению, нет в живых ни одного участника той беседы. Позвонить и расспросить 
мне некого. Но был бы я плохим разведчиком, если бы в своей стране, при 
современных благоприятных условиях не добыл бы необходимых нам сведений. Нашел. 
Достал. Обо всем нам расскажет сам Жуков! Подслушивание продолжалось и после 
беседы — вот читайте.

ОСОБАЯ ПАПКА
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
СССР
КОМИТЕТ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ при СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР
17 июня 1963 г.
№ 1651–с
гор. Москва
Товарищу ХРУЩЕВУ Н. С.
Докладываю Вам, что после беседы товарищей БРЕЖНЕВА Л. И. и СЕРДЮКА З. Т. с 
Жуковым он рассказал своей жене следующее:
«Мы вызвали вас для того, чтобы поговорить с вами и предупредить вас о 
некоторых вещах. У вас бывают всякие друзья, и вы бываете у друзей. Мы, конечно,
 не против того, что вы с кем—то встречаетесь, но вот при встречах у вас 
ведутся непартийные разговоры. Вы рассказывали, как готовился Пленум в 57 году 
и при этом давали весьма нелестные характеристики Хрущеву, Брежневу и другим 
членам ЦК. Значит, у вас до сих пор нет согласия с решением ЦК, и вы где—то 
нелегально пытаетесь вести борьбу с линией Центрального Комитета. Если это так, 
то это дело довольно серьезное.
Второй вопрос, что ведутся непартийные разговоры в отношении космоса. Что 
правительство ведет неразумную политику в отношении чрезмерных затрат на ракеты,
 чтобы Гагарин полетел, эта ракета стоила 4 миллиарда рублей. Что вообще у нас 
нет бережливости, руководство с купеческим размахом разбрасывает средства на 
помощь слаборазвитым странам. Что устраивают всякие приемы, по нескольку тысяч 
людей созывают, всякие подарки дорогие раздают и прочее. Что, мол, при Сталине 
было по—другому. Все осудили Сталина, его оторванность от народа и прочее. В то 
время, как весь народ, вся партия радуются нашим достижениям в отношении 
космоса, у вас получается несогласие с линией партии в этом вопросе.
Третье. Вы продолжаете разговор о Малиновском, что это весьма подходящая и 
послушная личность для руководства, что он угодник, подхалим и всякая такая 
штука. Малиновский пользуется доверием ЦК. Он член ЦК, министр, пользуется 
доверием Н. С. Хрущева и что такие непартийные разговоры подрывают авторитет ЦК.

Четвертый вопрос. Что у нас неправильно пишется история Великой Отечественной 
войны, что она лакируется, что пишется она в интересах определенных людей, что 
умалчиваются заслуги одних и выпирают заслуги тех, кто не заслужил их. Особенно 
подчеркиваете, кто привел немцев на Волгу. Кто неудачно руководил операцией. И 
что немецкие генералы пишут историю гораздо правдивее, чем пишут наши, комиссия 
ЦК. Затем, что я не согласен с оценкой помощи, которую оказывали американцы. В 
отношении, дескать, транспортных средств, металла и прочего. В то время, мол, 
каждому ясно, какие жертвы понесли мы и какие американцы.
Шестой вопрос. Что мы вас вызвали поговорить по—товарищески, что эти вещи 
недопустимы и что если они будут продолжаться, то мы вынуждены будем поставить 
вопрос на Президиуме ЦК о суровой партийной ответственности.