Жукова, он подставил страну под крупное поражение на одном из этапов третьей 
мировой «холодной» войны.
Через несколько месяцев после Пленума Жуков случайно встретился с Коневым у 
дома, в котором они оба жили на улице Грановского. Конев увидел Жукова, 
остановился у своей машины и ждал его. Конев заговорил первым:
— Добрый день. Ты чего же не заходишь, совсем от нас оторвался. Забыл старых 
друзей.
— О каких друзьях, Иван Степанович, ты говоришь? Если говоришь о себе, так ты 
же заявил на Пленуме, что никогда не был другом Жукова.
— Ты, конечно, всего того не знаешь, что предшествовало Пленуму ЦК. А тогда 
вопрос стоял очень серьезно. Заходи, поговорим.
— Как же это ты так перепугался, Иван Степанович, что стал открещиваться от 
дружбы со мной? А вообще—то я тебя не понимаю, ты же маршал Советского Союза, 
член ЦК, ты знал хорошо: все, что говорилось обо мне является фальшью, 
сфабрикованной против меня с определенной целью. Как же ты не возражал против 
всей этой затеи? Что касается твоего приглашения заходить в Министерство 
обороны, думаю, мне там делать нечего…
Прохожие, узнав маршалов, стали останавливаться и слушать их разговор. Маршалы 
посчитали неприличным выяснять отношения на улице и разошлись.



Жизнь под колпаком

Итак, маршал проспал пятнадцать дней и когда немного пришел в себя, встал 
вопрос — как жить дальше?
Русский богатырь Илья Муромец тридцать три года просидел «сиднем», набирался 
сил, а затем начал вершить подвиги во славу Отечества. Русский богатырь Жуков 
сорок три года отдал ратным делам и вот теперь ему предстояло превратиться в 
«сидня».
Он жил среди людей, они были в соседних квартирах, встречались на улицах, в 
магазинах. Но те, кто служил с ним раньше, завидев издали, переходили на другую 
сторону улицы, чтобы не встретиться. Полная изоляция в окружении живых людей 
оказывается возможна. Газеты, журналы, радио, телевидение, даже когда 
рассказывали о сражениях, которыми руководил Жуков, не упоминали его. Да, что 
там эти дешевые ежедневные угодники и прислужники, откройте в Советской Военной 
энциклопедии первый том, стр. 493–497. (Вышел в 1976 г. через два года после 
смерти Жукова). Статья «Битва под Москвой».
В этой битве, где блестяще проявился полководческий талант Жукова, — (надо же 
докатиться до такой подлости — не нахожу другого подходящего слова) не названо 
имя предводителя наших войск и победителя в этом великом сражении, спасшем 
столицу!
В 12–томной «Истории второй мировой войны» (вышла в 1973–1982 гг.), в 10 томе, 
при описании Берлинской операции Жуков упоминается на стр. 327 только потому, 
что войска под его руководством не смогли взять Зееловские высоты при первом 
штурме. И все — больше ничего Жуков в Берлинской операции не совершил! Если вы 
посмотрите титульные листы этих изданий, где указаны составители и 
ответственные редакторы, то встретите там много знакомых имен, но нет в их 
числе главного оскорбителя и уничижителя — Хрущева, он только указания давал!
Вот так, через четверть века после Октябрьского Пленума 1957 года продолжалась 
травля и предпринимались усилия в государственных масштабах, направленные на то,
 чтобы придать забвению, вычеркнуть из истории маршала Жукова.
Как же нелегко было ему, человеку гордому и благородному, переносить эти 
унижения и надругательства! Только несгибаемый характер и железная воля помогли 
Георгию Константиновичу не сломиться и пережить все это. И еще большая любовь. 
Все эти годы рядом с ним была горячо любимая Галина Александровна. Можно без 
преувеличения сказать, что она спасла Жукова, травмированного стрессовыми 
ситуациями. Своим теплом, вниманием и заботами продлила его жизнь и помогла 
Георгию Константиновичу совершить еще одно дело величайшей важности, я имею в 
виду его работу над книгой «Воспоминания и размышления».
Много написано и рассказано о создании мемуаров маршала и, как во многих других 
случаях, немало и вокруг этой его работы порождено слухов, легенд и выдумки. 
Располагая достоверными документами, я не буду вдаваться в дискуссии, кого—то и 
что—то опровергать. Просто по порядку изложу, как все происходило в 
действительности.
Мысль о написании воспоминаний пришла Жукову без чьей—либо подсказки. Появилось 
много свободного времени. Одолевали размышления о случившимся. Хотелось не 
оправдаться, он не чувствовал себя в чем—то виноватым, хотелось написать правду.
 Придет время, люди прочтут его записи, узнают, почему с ним так обошлись.
Размышляя о наболевшем, Георгий Константинович расширял свои намерения. Почему 
писать только о несправедливостях последних лет? Надо бы и о войне сказать 
правду. Появилось много мемуаров и всё они какие—то причесанные, не передают 
реальный ход событий, приукрашивают, скрывают трудности. Война получается 
фальшивая, победы легкие, враги всегда глупы, их громить не представляло 
трудностей. Надо, обязательно надо изложить все, как было.
Еще будучи министром обороны, Жуков, понимая ценность опыта войны, специальным 
приказом от 15 июня 1957 года создал группу военных историков для написания 
фундаментального военно—исторического труда «развитие военного искусства в годы 
Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». В эту группу вошли 49 генералов и 
11 полковников, опытные военачальники и ученые историки. Возглавлял этот