у кого Хрущев оставался в долгу в период борьбы с антипартийной группой 
Маленкова—Молотова. Эта мысль была подтверждена речью Микояна на Пленуме, где 
он сказал:
— Откровенно говоря, мы боимся Жукова.
Вот оказалось, где зарыта собака! Вот почему надо было отослать меня в 
Югославию и организовать людей на то, что было трудно сделать при мне. 
Возвратившись домой, я решил позвонить на квартиру Хрущеву, чтобы выяснить 
лично у него истинные причины, вызвавшие столь срочное освобождение меня от 
должности министра обороны.
Я спросил:
— Никита Сергеевич, я не понимаю, что произошло за мое отсутствие, если так 
срочно меня освободили от должности министра и тут же ставится вопрос на 
специально созванном Пленуме ЦК. Перед моим отъездом в Югославию и Албанию со 
стороны Президиума ЦК ко мне не было никаких претензий, и вдруг целая куча 
претензий. В чем дело? Я не понимаю, почему так со мной решено поступить?
Хрущев ответил сухо:
— Ну, вот будешь на Пленуме, там все и узнаешь. Я сказал:
— Наши прежние дружеские отношения дают мне право спросить лично у вас о 
причинах столь недружелюбного ко мне отношения.
— Не волнуйся, мы еще с тобой поработаем, — сказал Хрущев и повесил трубку.
Я ничего не узнал от Хрущева, но понял — Хрущев лично держит в своих руках 
вопросы о моей дальнейшей судьбе, перспективы которой были в тумане».
Вернемся и мы к стенограмме Пленума, с которой я вас знакомлю.
В докладе Суслова приведен такой факт:

«Товарищ Жуков очень много заботится о возвеличении своей персоны, своего 
престижа, не заботясь об интересах партии.
Группой наших войск в Венгрии командует генерал Казаков. Министр обороны решил 
без согласия ЦК отозвать и назначить тов. Казакова командующим одного из 
внутренних округов в СССР. Когда об этом было сообщено тов. Кадару, то 
последний просил оставить тов. Казакова в Венгрии. Мы посоветовались в 
Секретариате ЦК и согласились с этим. Тогда тов. Жуков предъявил претензию ЦК, 
заявив: надо считаться с престижем члена Президиума ЦК, раз сказал, что 
Казакова отзываю. Пленум ЦК вправе спросить, тов. Жукова: а не является его 
святой обязанностью прежде всего заботиться о престиже Центрального Комитета 
партии?!»

В этой фразе о замене командующего в Венгрии читатели без труда вспомнят 
размолвку Жукова с Брежневым на даче у Хрущева. Разговор этот был не в 
Секретариате ЦК, как утверждает Суслов. И еще вспомните: Брежнев тогда отвел 
Хрущева в сторону и что—то очень горячо и обиженно говорил ему о Жукове. Вот 
так собиралось на Пленум все, что хоть немного могло компрометировать маршала.
Начальник Главного политического управления генерал Желтов по повестке дня и по 
служебному положению самый обиженный, не пожалел красок в своем выступлении.
— Я, товарищи, хотел бы указать на некоторые факты, которые не давали 
возможности по—настоящему работать. Я вам должен сказать, в чем подоплека. 
Подоплека здесь в двух моментах. Во—первых, тов. Жукову стало известно, что 
якобы Желтов при назначении тов. Жукова высказался не в его пользу. Я это тогда 
высказал. Думаю, что некоторые товарищи помнят это и подтвердят.
Второй момент, о котором я хотел доложить, состоит в том что тов. Жуков 
непомерно себя возвеличивал и на этой почве у нас было немало схваток. Началось 
в 1955 г. после прихода тов. Жукова в Министерство обороны. Не появился в связи 
с его назначением портрет в центральных газетах. Главному Политическому 
управлению был произведен такой разнос, которого он никогда вообще не видел.
У меня таких примеров очень и очень много.
Тов. Жуков на Президиуме ЦК пытался сказать, что советовался со мной по поводу 
картины «Георгий Победоносец». Я отрицаю это дело категорическим образом. 
Китаев подхалим, принес эту картину, показал, она тов. Жукову понравилась. 
Тогда через аппарат дается команда: забирайте эту картину и повесьте в 
Центральном Доме Советской Армии для того, чтобы обозревали все.
Ко мне пришли наши работники и говорят: нельзя этого делать. Я сказал: 
подождите, посмотрим. Посмотрел эту картину и возмутился. Действительно, 
«Георгий Победоносец» нашего времени, который приписал победы Великой 
Отечественной войны себе и попирает народ, нашу партию и наших военачальников. 
Когда я заявил тов. Жукову, что картину в архивы музея постараюсь взять, а 
вывешивать ее в ЦДСА для обозрения не буду, он в течение часа мне читал 
проповеди, что я продолжаю подхалимствовать перед всеми начальниками прошлого, 
что я не уважаю нынешнего руководства и т. д. А кончился разнос тем, что мне 
было заявлено: «Все равно потомки ее найдут и будут славить». (Шум в зале.)
Мы решили в целях популяризации наших маршалов Советского Союза издать альбом 
«Маршалы Советского Союза». Вы в нем увидите собственноручно написанную 
биографическую справку. Эту справку нам дал Китаев и сказал, что здесь нельзя 
ни одну букву и запятую выбросить. Тов. Жуков в ней восхваляет себя как 
выдающегося полководца, утверждает, что он отстоял Ленинград. Тов. Жуков был 
меньше месяца в Ленинграде, а борьба за Ленинград шла три года. Несмотря на 
наше возражение, он написал в справку, что именно он отстоял Ленинград.
Это ли не моменты, которые свидетельствуют о том, что он сам себя возвеличивает 
и вписывает себя в историю. Эти вопросы мешают его практической деятельности.
По Ленинграду записано, что ленинградские большевики много сделали в обороне 
города Ленинграда, что тов. Ворошилов многое сделал. И Жуков против этого