стягом мы стяжали ради своих потомков несметные сокровища и кладовые силы. 
Нефть, газ, металлы, десятую часть мировых запасов пресной воды и пятую часть 
стока величайших рек Земли. Это при том, что Запад всерьез озабочен грядущим 
дефицитом чистой воды и обсуждает планы буксировки антарктических и 
гренландских айсбергов к своим берегам! 
Это им грозил «разрыв сердца» в изнуряющей глобальной борьбе. А нам бояться 
было нечего: к нам потянулись бы томимые «ресурсным голодом» японцы и китайцы 
со своими инвестициями. Стальная, централизованная Империя, рукой в стальной 
рукавице обеспечивающая порядок и стабильность на шестой части суши, гораздо 
больше привлекала инвесторов, нежели сегодняшний кроваво-криминальный «кисель» 
ельцинскои Россиянин. И сил, подпитанных зарубежными инвестициями, нам хватило 
бы. 
Ежегодно вытягивая своими товарами десятки миллиардов долларов из США, Японии, 
которая, нуждаясь в ресурсах, вкладывала бы средства в нас. И этот план еще не 
поздно воплотить! 
Горбачев в 1986 году начал было говорить правильные вещи. Что мир перегружен 
вооружениями, терзаем экологическими проблемами. Но дальше пошли сопли и нюни: 
какое-то «новое мышление», односторонний отказ нашей державы от ядерных 
испытаний. В конце-концов все закончилось саморазрушением и ельнинским погромом.
 
Все нужно было делать иначе. Сказав твердо и решительно: вы объявили нам войну, 
обещав отправить русских на «свалку истории»? Вы хотите войны, и вы ее получите.
 Так не ждите же пощады! 
Когда в 218 году до нашей эры наемные войска Карфагена взяли союзный Риму город 
Сагунт в Испании, к карфагенянам поехало посольство римлян во главе с Квинтом 
Фабием. 
Твердо стоял он перед сборищем карфагенской знати — элиты семитского 
государства торгашей и морских пиратов, презиравших сухопутных воинов Великого 
Рима. Свернув полу тоги, он сказал: 
— Вот здесь я приношу вам войну и мир; выбирайте любое! 
— Выбирай сам! — заносчиво ответили ему. И седой воин, отпустив тогу, ответил:
— Я даю вам войну…
Шестнадцать лет шла та тяжелейшая для Рима борьба. Но они разбили наемные рати 
врага, создали свой флот и поразили Карфаген в самое его сердце на 
североафриканском побережье. И вскинули свои правые руки в древнем арийском 
салюте — ладонями вниз. Торжествуя победу и создание Римской державы. 
Историю нельзя забывать и тысячелетия спустя. Тем более, что США — это Карфаген 
наших дней. Все — начиная от этнического состава истинных правителей Америки, 
банкиров, и кончая ставкой США на деньги, торговлю и морскую силу — до боли 
напоминает древнесемитского врага римлян… 
9
Следующей основной чертой нашего имперского Суперпроекта (или цели глобальной 
битвы) назовем глубокую преданность традициям. Да-да, нам следовало (и следует) 
соединить устремленность в будущее и прорыв в новую техноэру с тысячелетней 
памятью предков! 
Мудрые японцы и китайцы сумели совместить высокие технологии с древними 
обычаями. С самурайским кодексом Бусидо, с трактатом «Хага-Куре» и с 
тысячелетними традициями конфуцианства. Вот и нам сам Бог велит поднимать 
золотые купола соборов не вместо реакторов и космодромов, а рядом с ними. Не 
вместо, как Ельцин, Лужков и прочие, а вместе! Соединяя неразрывно «Слово о 
полку Игореве» с экранопланами, «Моление Даниила Заточника» — с гиперзвуковьши 
«Стрелами», а «Троицу» Андрея Рублева — с ядерными технологиями. 
Заветы наших предков — это Православие, вера, впитавшая в себя еще более 
глубинные пласты исторической памяти, седых традиций. В нем — древнейшие 
верования славян времен Рода и Сварога, Перуна, Ярилы и Велеса. В нем — 
захватывающие дух даль, обычаи и праздники, начало коих теряется в необозримой 
глубине веков. 
Православие и есть тот самый «генотип», который и делает нас русскими. 
Православие с его презрением к миру вещей и денег, с его неудержимым порывом к 
Вечному. Православие, которое Запад боится и ненавидит, пытаясь уничтожить уже 
полтысячи лет. Неважно как — посылкой Лжедмитрия или ракетно-бомбовыми ударами 
по сербам, сектами или телевизионно-потребительской агрессией. 
Многие и хорошо известные советским обществоведам умы мира, Карлейль и Вебер, 
Лебон и Леонтьев, Гумилев и Тойнби, говорят об одном и том же. О том, что 
каждый народ становится народом прежде всего благодаря единой вере, 
объединяющей людей в огромные организмы, называемые «русскими», «французами» 
или «арабами». 
Ибо вера, живущая в народе из века в век, не есть просто набор догм или тома 
богословских сочинений. Основная масса народа просто не знает всех 
теологических тонкостей. Вера — душа народа, вместилище веками копившихся 
ценностей, обычаев и привычек, суждений о добром и злом, о славном и позорном. 
Вера родилась и сохранилась в горниле жесточайших испытаний. Именно Православие 
дало русским силу выжить и победить в страшных передрягах последних шестисот 
лет. Оно закалило типы великоросса, малоросса-украинца и белоруса, до боли 
схожие и под штандартом Романовых, и под красным знаменем. 
Православие и его ценности, войдя в нашу плоть и кровь, в подсознание и в 
повседневную жизнь, сделало из внешне безбожников людей, презирающих смерть. 
Бросавшихся под гитлеровские танки, обвязавшись гранатами. 
До конца бившихся в оплавленных руинах Брестской крепости, Севастополя.
Православные ценности и убеждения, впитанные в родительских семьях, в толще