задачу (даже прямой долг и обязанность!) в наведении устойчивого порядка в мире.
 Они также понимают, что наведение такого порядка, определяемого исключительно 
ценностями и мировидением США, потребует глобальной войны. Для этого они 
тщательно изучают и описывают подобные разведбои и экспериментальные формы 
борьбы в новой мировой войне.
     Чтобы правильно понимать ситуацию, необходимо представлять, что огромное 
количество аналитиков, которых по образцу советологов сегодня можно, вероятно, 
назвать глобологами, изо дня в день занимаются изучением зарождающихся 
феноменов завтрашнего дня. И нас с вами, если заслужим, станут пристально 
изучать.
     В области военного дела безусловным лидером является «Рэнд Корпорация» 
(http://www.rand.org/about/), которая проводит огромное количество исследований 
по всем ключевым направлениям войны и мира, особенно по вопросам организации 
вооруженной борьбы и современным проблемам населения (демографии).
     Ведущие аналитики «Рэнд корпорации» последовательно изучают авангардные 
бои Пятой мировой на материале необычных войн в Мексике, Бирме, Сиэтле и в 
самих США. Среди этих аналитиков особенно отличаются Джон Аркилла и Дэвид 
Ронфельдт (John Arquilla, David Ronfeldt). Именно под их редакцией в 1997 году 
вышло исследование «В афинском лагере: готовясь к конфликтам в информационный 
век» (In Athena's Camp: Preparing for Conflict in the Information Age. John 
Arquilla and David Ronfeldt, editors. RAND, 1997), а совсем недавно опубликован 
обобщающий труд на эту тему: «Сети и сетевые войны: будущее террора, 
преступления и вооруженной борьбы» (Networks and Netwars: The Future of Terror, 
Crime, and Militancy. John Arquilla and David Ronfeldt, editors. RAND, 2001 – 
http://www.rand.org/publications/MR/MR1382/).
     Будущая война, с их точки зрения, выглядит необычно. Она будет сетевой.
     
     В сознании русских, крепконакрепко, сотнями корней угнездился 
одинединственный стереотип войн. Ну, просто обязан враг выехать против нас 
непременно открыто, яростно поблескивая глазами сквозь прорези в броне, и мы 
должны сшибиться с ним в яростной схватке. Как вариант: на нас надвигаются 
армады танков, и мы, молясь и наполнясь священной яростью, сидим в окопе и 
сжимаем в руках гранаты, чтобы встретить агрессора грудью. И мы знаем, что вон 
там, левее нас, прет дивизия СС «Мертвая голова», а прямо на нас накатывает 2й 
танковой группой сам Гейнц Гудериан, а с фланга хочет обойти Квантунская армия, 
а в тылу норовит высадиться 82я воздушнодесантная дивизия США. Вставай, 
страна огромная! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
     И при этом мы знаем, что за линией фронта находятся центры агрессии, 
вражеские штабы, в которые сходятся все нити управления вражьей силой.
     Однако нынешние войны совершенно не соответствуют этому стереотипу. 
Представьте себе, что против вас выходит не закованный в сталь супостат, 
которого вы ждете с мечом (гранатой, автоматом) в руке, а какаято стая 
насекомых. И вот она тучей налетает на вас, проникая во все щели доспехов, и 
жалит вас, и кусает, и вообще облепляет со всех сторон. От тысяч и тысяч укусов 
вы сходите с ума, истекаете кровью, кричите от боли… Каждое насекомое в 
отдельности в тысячи крат слабее вас, но атака целого их роя – это смерть.
     Вот это и есть сетевая война.
     
     Основной феномен новой войны Аркилла и Ронфельдт видят в том, что раньше 
воспринималось как обычные партизанская война и мятежи, а теперь плавно 
переходит в форму социальной сетевой войны и становится глобальной войной – в 
пределе: мировой гражданской войной.
     Самые известные примеры такой социальной сетевой войны – это события в 
Сиэтле, а теперь еще и в Генуе, где совершенно неожиданно прошли массовые и 
чрезвычайно успешные выступления хитро организованных людей, которых для 
простоты назвали «антиглобалистами».
     Не менее известным (для тех, конечно, кто внимательно следит за 
происходящим в мире) является феномен движения имени Сапаты в Мексике, которое 
возглавляет таинственный субкоманданте Маркос. Он постоянно демонстрирует свою 
полную анонимность и разрыв с миром. Скажем, на вопрос корреспондентов 
уругвайского журнала «Эль Обсервадор»: «Вы поддерживаете отношения с 
родственниками или друзьями детства?» он дал типичный ответ: «Нет. Я полностью 
порвал с этим миром. Моя семья – это мои товарищи» («Партизан на асфальте», 
интервью субкоманданте Маркоса Матильде Камподонико и Эдуардо Бласине – 
корреспондентам уругвайского журнала «Эль Обсервадор» / перевод О. Ясинского 
(Чили) – http://www.tiwy.
com/pais/mexico/entrevista=con=subcomandante=marcos/partizan.phtml).
     Мир узнал об этом движении 1 января 1994 года, в день, когда вступило в 
действие Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) – 
региональный аналог Всемирной торговой организации (ВТО). В этот первый день 
нового года в мексиканском штате Чьяпас отряды Сапатистской армии национального 
освобождения (САНО) численностью, по разным сведениям, от 500 до 4000 человек 
вышли из тропического леса (сельвы) Лакандона и заняли города Окосинго, 
ЛасМаргаритас, Альтамирано и СанКристобаль де Лас Касас. Муниципальные здания 
были конфискованы, заключенные выпущены из тюрем, государственные склады 
товаров открыты для людей. САНО выпустила Декларацию войны из джунглей и 
разорвала (денонсировала) НАФТА как «смертельный приговор» коренным жителям 
Мексики – индейцам.
     Разумеется, описания этой социальной сетевой войны кардинально разнятся. 
Описания делаются с разных позиций. Поэтому мы постараемся опереться на