лое сражение. К северу от 
Сталинграда
противник вынужден был ввести в бой новые войска, переброшенные из района 
Гумрака.
— Это уже хорошо: это отвлекает силы противника от Сталинграда.
Я продолжал:
— Наши части имеют незначительное продвижение, а в ряде случаев остались на
исходных рубежах.
— А в чем дело?
— Из?за недостатка времени наши войска не успели хорошо подготовить наступление,


провести артиллерийскую разведку и выявить систему огня противника и поэтому,
естественно, подавить ее не смогли. Когда же мы перешли в наступление, 
противник
своим огнем и контратаками остановил его. Кроме того, авиация противника весь 
день
господствовала в воздухе и бомбила наши части.
— Продолжайте атаки, — приказал И. В. Сталин. — Ваша главная задача — оттянуть 
от
Сталинграда возможно больше сил противника.
На другой день бой разгорелся с еще большим ожесточением. Наша авиация всю ночь 

на
6 сентября бомбила противника. Кроме фронтовой авиации, была введена в бой 
авиация
дальнего действия под командованием генерал?лейтенанта А. Е. Голованова.
Днем мы повторили атаку, но и на этот раз она была отбита. В течение 6 сентября
противник подвел из района Сталинграда новые части. На ряде господствующих 
высот
враг зарыл в землю танки, штурмовые орудия и основательно организовал опорные
пункты, которые можно было разбить только мощным огнем артиллерии. Но ее у нас
тогда было очень мало.
7 сентября после полудня ко мне обратился начальник оперативного отдела
Сталинградского фронта полковник И. Н. Рухле:
— Верховный запрашивает, достаточно ли у нас сил, чтобы разгромить противника?
Мы надеялись, что переброска некоторого количества войск с Воронежского фронта 
от Н.
Ф. Ватутина может поправить дело, и передали Верховному ответ:
“Для разгрома противника под Сталинградом тех сил, которые имеются здесь, явно 
не
хватит. Необходимо сосредоточить дополнительную группу войск, с тем чтобы в
кратчайший срок нанести более сильный удар противнику...”
Однако решения Ставки о дополнительной переброске дивизий не последовало.
Третий и четвертый день сражений прошли главным образом в состязании огневых
средств и боях в воздухе.
10 сентября, еще раз объехав части и соединения армии, я окончательно укрепился 

во
мнении, что прорвать боевые порядки противника и ликвидировать его коридор
наличными силами и в той же группировке невозможно. В таком же духе высказались 

и
генералы В. Н. Гордов, К. С. Москаленко, Р. Я. Малиновский, Д. Т. Козлов и 
другие.
В тот же день я передал Верховному по ВЧ:
— Теми силами, которыми располагает Сталинградский фронт, прорвать коридор и
соединиться с войсками Юго?Восточного фронта в городе нам не удастся. Фронт 
обороны
немецких войск значительно укрепился за счет вновь подошедших частей из?под
Сталинграда. Дальнейшие атаки теми же силами и в той же группировке будут 
бесцельны,
и войска неизбежно понесут большие потери. Нужны дополнительные войска и время 
на
перегруппировку для более концентрированного удара Сталинградского фронта.
Армейские удары не в состоянии опрокинуть противника.
Верховный ответил, что было бы неплохо, если бы я прилетел в Москву и доложил 
лично
эти вопросы.
Днем 12 сентября я вылетел в Москву и через четыре часа был в Кремле, куда 
Верховный
вызвал и начальника Генштаба А. М. Василевского. Александр Михайлович доложил о
подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о 
ходе
сражения в районе Новороссийска, а также о боях на грозненском направлении.
Внимательно выслушав доклад А. М. Василевского, Верховный резюмировал:
— Рвутся любой ценой к грозненской нефти. Ну, теперь послушаем Жукова.
Я повторил то же, о чем докладывал два дня назад по телефону. Сказал, что 24, 
1?я
гвардейская и 66?я армии, участвовавшие в наступлении 5—11 сентября, показали 
себя
боеспособными соединениями. Основная их слабость — отсутст