лометров от поля боя
управлять войсками.
— Сидим мы здесь, конечно, далековато, — ответил он, — но у нас район событий 
не
подготовлен в оперативном отношении.
Впереди нет ни одного километра телефонно?телеграфных линий, нет 
подготовленного
командного пункта, посадочных площадок.
— А что делается для того, чтобы все это было?
— Думаем послать за лесоматериалами и приступить к оборудованию КП.
Оказалось, что никто из командования корпуса, кроме полкового комиссара М. С.
Никишева, в районе событий не был. Я предложил комкору немедленно поехать на
передовую и там тщательно разобраться в обстановке. Сославшись на то, что его 
могут в
любую минуту вызвать к аппарату из Москвы, он предложил поехать со мной М. С.
Никишеву.
В пути комиссар подробно рассказал о состоянии корпуса, его боеспособности, о 
штабе,
об отдельных командирах и политических работниках. М. С. Никишев произвел на 
меня
очень хорошее впечатление. Он знал свое дело, знал людей, их недостатки и 
достоинства.
Детальное ознакомление с местностью в районе событий, беседы с командирами и
комиссарами частей наших войск и монгольской армии, а также со штабными
работниками дали возможность яснее понять характер и масштаб развернувшихся
событий и определить боеспособность противника. Были отмечены недостатки в
действиях наших и монгольских войск. Одним из главных недочетов оказалось 
отсутствие
тщательной разведки противника.
Все говорило о том, что это не пограничный конфликт, что японцы не отказались 
от своих
агрессивных целей в отношении Советского Дальнего Востока и МНР и что надо 
ждать в
ближайшее время действий более широкого масштаба.
Оценивая обстановку в целом, мы пришли к выводу, что теми силами, которыми
располагал наш 57?й особый корпус в МНР, пресечь японскую военную авантюру 
будет
невозможно, особенно если начнутся одновременно активные действия в других 
районах
и с других направлений.
Возвратившись на командный пункт и посоветовавшись с командованием корпуса, мы
послали донесение наркому обороны. В нем кратко излагался план действий 
советско?
монгольских войск: прочно удерживать плацдарм на правом берегу Халхин?Гола и
одновременно подготовить контрудар из глубины. На следующий день был получен
ответ. Нарком был полностью согласен с нашей оценкой обстановки и намеченными
действиями. В этот же день был получен приказ наркома об освобождении комкора Н.

 В.
Фекленко от командования 57?м особым корпусом и назначении меня командиром 
этого
корпуса.
Понимая всю сложность обстановки, я обратился к наркому обороны с просьбой 
усилить
наши авиационные части, а также выдвинуть к району боевых действий не менее 
трех
стрелковых дивизий и одной танковой бригады и значительно укрепить артиллерию, 
без
чего, по нашему мнению, нельзя было добиться победы.
Через день было получено сообщение Генштаба о том, что наши предложения приняты.

 К
нам направлялась дополнительная авиация и, кроме того, группа летчиков в 
составе
двадцати одного Героя Советского Союза во главе с прославленным Я. В. 
Смушкевичем,
которого я хорошо знал по Белорусскому военному округу. Одновременно мы 
получили
улучшенную материальную часть авиации— модернизированные И?16 и “Чайку”.
Летчики — Герои Советского Союза провели у нас большую учебно?воспитательную
работу и передали свой боевой опыт молодым летчикам, прибывшим на пополнение.
Результаты сказались в ближайшее же время.
22 июня 95 наших истребителей завязали над территорией МНР ожесточенный
воздушный бой со 120 японскими самолетами. В этом воздушном сражении 
участвовали
многие Герои Советского Союза, давшие предметный урок японским летчикам. 24 
июня
японская авиация вновь повторила свой массированный удар и вновь была крепко
побита. Потерпев поражение, японское командование весьма неорганизованно
выводило машины из боя.
26 июня до 60 самолетов появилось у озера Буир?Нур, в районе “Монголрыбы”. 
Завязался
жаркий, ожесточенный бой с нашими истребителями. По всем признакам в нем
принимали участие