начение.
Я понимал его огорчение, но расстались мы по?приятельски и потом встречались 
как
старые друзья.
Прежние кавполки дивизии были четырехэскадронного состава, а новые в 
соответствии с
перестройкой, вызванной военной реформой, формировались в шестиэскадронном
составе, каждые два эскадрона объединялись в кавалерийский дивизион. Кроме того,

 в
полку были пулеметный эскадрон 16?пулеметного состава, полковая батарея, 
отдельный
взвод связи, отдельный саперный взвод, отдельный химический взвод и полковая 
школа
по подготовке младшего командного состава.
Для меня и для всего коллектива полка вновь наступила горячая рабочая пора.
Важнейшим мероприятием военной реформы явилось практическое введение
единоначалия в Советских Вооруженных Силах. Оно проводилось в двух основных
формах. В тех случаях, когда командир был коммунистом, он обычно становился
одновременно и комиссаром, объединяя в своих руках руководство боевой 
подготовкой,
административно?хозяйственной деятельностью и всей партийно?политической 
работой.
У него имелся помощник по политической части.
Такая важная мера укрепления дисциплины и боевой готовности в армии уже могла 
быть
в те годы осуществлена с полным основанием, ибо значительно изменился к лучшему
состав командиров.
Если же командир был беспартийным, он отвечал только за боевую подготовку и
административно?хозяйственные функции, а партийно?политической работой 
руководил
комиссар, который вместе с командиром нес ответственность за моральное 
состояние и
боевую готовность части.
В одном из приказов Реввоенсовета того времени по этому поводу говорилось:
“Постоянно помня, что задачей Советской власти в области военного строительства
является установление единоличного командования, комиссар должен, с одной 
стороны,
всемерно вовлекать командира, с коим связан, в сферу коммунистических идей, а с
другой стороны, сам должен внимательно изучать военное дело, дабы с течением
времени занять командную или административную должность”{24}.
Помнится, весной 1925 года мы получили директивное письмо ЦК партии, 
направленное
всем партийным организациям, “О единоначалии в Красной Армии”. В нем 
разъяснялось,
что в результате всей предшествующей работы партии и военных органов по 
укреплению
Красной Армии в целом и ее командных кадров в частности создались вполне
благоприятные условия для проведения в жизнь принципа единоначалия.
Некоторые товарищи, их, правда, было меньшинство, полагали тогда, что 
единоначалие
может привести к уменьшению влияния партии в армии. Но ведь командиром?
единоначальником становился коммунист. Поэтому роль партии не только не
ослаблялась, а, наоборот, усиливалась. Возрастала ответственность командира 
перед
партией за все стороны жизни в армии. При этом значительно укреплялась 
дисциплина и
повышалась боевая готовность наших вооруженных сил.
В практической работе взаимоотношения командира и комиссара, политработника все
время упрочивались и совершенствовались. Забегая вперед, напомню, что в 1928 
году по
указанию ЦК партии приказом РВС было введено Положение о комиссарах, 
командирах?
единоначальниках и помощниках по политической части. Этим положением за
комиссаром закреплялись партийное и политическое руководство и ответственность 
за
морально?политическое состояние части (соединения), он полностью освобождался 
от
контрольных функций.
После окончания ККУКС мне легче работалось. Появилась уверенность и
самостоятельность в вопросах боевой и политической подготовки и управления 
полком.
Тем временем дела в нашем полку пошли неплохо. Зимой 1926 года я был вызван
комиссаром 3?го кавкорпуса А. П. Крохмалем и комкором С. К. Тимошенко, который
вступил в командование корпусом в феврале 1925 года.
Войдя в кабинет, я увидел, что там находятся также наш комдив К. Д. Степной