прискакал в головной
отряд, которым командовал очень энергичный, инициативный командир эскадрона
Константин Тюпин.
Он доложил, что до двух полков пехоты “противника” развернулись в предбоевые
порядки и движутся за линией железной дороги в общем направлении на лежащие
впереди высоты. Там идет “бой” с нашей пехотой. Пехота “противника”, видимо, не 

знает,
что наши части вышли в этот район, так как мы не встретили ни охранения, ни его
разведки.
Не успел командир головного отряда закончить доклад, как показалась группа 
всадников,
которая приближалась к нам. По вороному белоногому коню мы издали узнали 
комдива
Г. Д. Гая. Коротко повторив данные обстановки, доложил комдиву, что случай 
крайне
благоприятный для внезапной атаки “противника” и что я решил незамедлительно
развернуть полк в боевой порядок и атаковать во фланг, тем более что атаке
благоприятствует характер местности.
Посмотрев в бинокль, комдив сказал:
— Редкий случай, действуйте смелее. Атаку предварите всеми средствами
артиллерийско?пулеметного огня. Главные силы дивизии подойдут через 20—30 минут.


Их удар будет направлен в тыл этой группировки, с тем чтобы нанести ей 
окончательное
поражение.
Через час все поле “сражения” сплошь было затянуто дымом и пылью, кавалерийские
полки 7?й дивизии, развернувшиеся в боевые порядки, с громкими криками “ура”
мчались на “врага”. Картина была поистине красочная и захватывающая: лица у 
бойцов
разгоряченные, глаза устремлены вперед, как в настоящем бою. Дальнейшее 
“сражение”
было прервано сигналом “отбой”. На этом эпизоде и закончились маневры. Общего
разбора не было.
Нам сказали, что за ходом “боя” наблюдал М. Н. Тухачевский, который дал очень
хорошую оценку нашим частям. Но особенно похвалил он 7?ю кавалерийскую дивизию 
за
форсированный марш?бросок и за стремительную атаку. А пехота заслужила 
одобрение
за то, что сумела быстро развернуться к флангу, откуда она была атакована 
частями 7?й
кавдивизии.
Мы были довольны, что нас похвалил М. Н. Тухачевский, и рады, что и наш 
“противник”
также заслужил благодарность за хорошую маневренность.
Отдохнув, через несколько дней мы выступили походом в Минск, к месту 
постоянного
расквартирования частей дивизии.
Тысячи минчан вышли на улицы города. Крики “ура”, приветствия сопровождали нас 
по
всем улицам. Вообще я думаю, ни в одной другой стране армия не пользуется такой
симпатией и всеобщей любовью народа, как наша Советская Армия.
Я и сейчас с волнением вспоминаю, как встречали нас бывшие бойцы дивизии, 
участники
знаменитых походов и сражений в районе Царицына, Кизляра, Астрахани, Пугачевска,


Бузулука и др. Это они, не жалея своей жизни, дрались за советскую власть с
белогвардейскими частями и контрреволюцией. Их дружеские, идущие от всего 
сердца
слова вызывали радостное волнение в наших сердцах... Многие бойцы нашей дивизии
сами прошли тяжелые испытания на фронтах гражданской войны, и каждому были
понятны и близки воспоминания о боевых делах.
Отведенные полку казармы оказались заняты 4?й стрелковой дивизией, которая не 
успела
еще передислоцироваться в Слуцк. Пришлось временно расквартировываться по 
частным
домам в предместье города. Личный состав разместили по 3—4 человека на частных
квартирах, как правило, в малопригодных помещениях.
Положение усугублялось тем, что начались обильные осенние дожди, а с ними 
наступила
непролазная грязь. Надо было в этих условиях спасать конский состав, строить 
конюшни,
ремонтировать казарменные и хозяйственные помещения и готовить учебно?
материальную базу для зимней учебы.
Собрали коммунистов, а затем и весь полк, разъяснили создавшееся положение.
Вспоминая те далекие и нелегкие годы, хочется отметить, что люди были готовы на 

любое
самопожертвование, на любые лишения во имя лучшего будущего. Конечно, были и
отдельные ны