изованные пехотные дивизии — 60%, танковые дивизии — 35%. Таким образом, 
расчётные боевые возможности 136 соединений равнялись боевой мощи 83 полностью 
укомплектованных соединений. Постановка задач на окружение Москвы базировалась 
на заниженной оценке возможностей Красной армии. Общее мнение сводилось к 
следующим словам: «У нас дела идут, правда, не совсем хорошо, но у русских ещё 
хуже!» 18 ноября Гальдер записал в своём дневнике:
     «Вообще же фельдмаршал фон Бок, как и мы, считает, что в настоящий момент 
обе стороны напрягают свои последние силы и что верх возьмёт тот, кто проявит 
большее упорство. Противник тоже не имеет резервов в тылу и в этом отношении 
наверняка находится в ещё более худшем положении, чем мы»{123}.
     Завершалась директива группы армий «Центр» словами:
     «638й пехотный полк после прибытия в Смоленск подчиняется командующему 
войсками группы армий „Центр“. После сосредоточения в районе Смоленска полк 
направить в район Вязьмы» (там же).
     Это «мощное» пополнение было сформировано в Париже из французских 
добровольцев под наблюдением немцев. Коллаборационисты в ноябре приняли участие 
в боевых действиях в составе 7й пехотной дивизии. Других скольнибудь крупных 
резервов в распоряжение группы армий «Центр» не поступило.
     Напротив, войска Западного фронта постоянно получали подкрепления с других 
направлений и из [319] глубины страны. 10 ноября 1941 г. на Западный фронт 
прибыл с ЮгоЗападного фронта 2й кавалерийский корпус П. А. Белова. На 
следующий день в районе Лопасни была сосредоточена 112я танковая дивизия с 
Урала.
     Несмотря на проблемы с накоплением необходимых для наступления топлива и 
боеприпасов, группа армий «Центр» была подвигнута к началу наступления на 
московском направлении необходимостью перегруппировки авиации. Будучи уверенным,
 что восточная кампания выиграна, Гитлер 29 октября пообещал Муссолини 
направить на Средиземноморье дополнительные силы авиации. 11 ноября командующий 
2м воздушным флотом генералфельдмаршал А. Кессельринг сообщил командованию 
группы армий «Центр», что он вместе со штабом и 2м авиакорпусом должен не 
позднее чем через неделю отбыть в Италию. Для поддержки операций на московском 
направлении оставался 8й авиакорпус В. фон Рихтгоффена. Командующий группой 
армий «Центр» фон Бок был вынужден назначить наступление на 15—16 ноября, чтобы 
успеть воспользоваться поддержкой убывающих авиационных соединений. Следует 
заметить, что к моменту вывода с фронта под Москвой от многих эскадр люфтваффе 
остались одни лохмотья. Так, например, 2я бомбардировочная эскадра перед 
вторжением в СССР имела 76—78 боеготовых экипажей, 45 — на 4 октября и всего 12 
— на 29 октября. К середине ноября в составе немецкой авиации на московском 
направлении насчитывалось 220 бомбардировщиков, 70 пикирующих бомбардировщиков, 
30 штурмовиков, 160 истребителей и 100 разведчиков, а всего 580 боевых машин. 
Фронтовая авиация Западного фронта, дальнебомбардировочная авиация и 
истребители ПВО в то же время насчитывали 423 бомбардировщика, 46 штурмовиков, 
658 истребителей и 11 разведчиков. Таким образом, общая численность ВВС Красной 
армии к началу второй фазы немецкого [320] наступления на Москву — 1138 единиц 
— почти вдвое превысила число противостоящих им немецких самолётов.
     Одним из средств в руках обороняющегося, предотвращающего переуплотнение 
ударных группировок противника было нанесение контрударов локального значения. 
Такие наступления демонстрировали противнику готовность сразу же уколоть в 
ослабленное место и тем самым удерживали его от растягивания фронта соединений 
на второстепенных направлениях. Накопление сил позволило советскому 
командованию сделать такой ход. За счёт прибывшей с Дальнего Востока 415й 
стрелковой дивизии в 49й армии была создана ударная группировка в составе 
415й, 60й, 5й гвардейской стрелковых дивизий. 14 ноября ударная группировка 
49й армии перешла в наступление в районе западнее Серпухова против 
правофланговых соединений 4й полевой армии. В ходе пятидневных ожесточённых 
боёв противнику было нанесено серьёзное поражение. В результате этого 4я армия 
не смогла принять участия в наступлении на Москву силами правого фланга и 
центра.
     «Командование 4й армии докладывает, — писал генерал Гальдер, — что оно 
вследствие больших успехов, достигнутых противником на её правом фланге, 
оказалось вынужденным ввести в бой резервы, сосредоточенные в тылу для 
намеченного на завтра наступления, и поэтому не в состоянии перейти в 
наступление в районе между pp. Москвой и Окой (это является решающим при оценке 
положения на фронте этой армии)»{124}.
     Аналогичное по своим задачам наступление, точнее, даже два наступления, 
были предприняты в 16й армии Западного фронта, но его успешность [321] и 
воздействие на противника остаются спорными. Первое наступление впоследствии 
получило наименование Скирмановской операции. Собственно деревня Скирманово 
расположена на западных скатах господствующей над всей округой высоты 260,4. С 
высоты 260,4 даже в плохую погоду просматривается местность на десятки 
километров вокруг. Словно на ладони видны леса, населённые пункты, дороги. 
Скирмановский плацдарм представлял собой выступ в обороне советских войск, с 
которого можно было наступать в тыл войскам 16й армии на волоколамском 
направлении. Он располагался несколькими километрами южнее шоссе Волоколамск — 
Истра и занимался перегруппированной на волоколамское направление 10й танковой 
дивизией (87 боеготовых танков на 11 ноября) ХХХХ танкового корпуса немцев. 
Немцы нависли с юга над автомагистралью Волоколамск — Истра — Москва. [322]
     «Они не только простреливали её артиллерийским огнём, но и могли в любое 
время перехватить и войти в тыл основной группировки нашей армии на этом 
направлении»{125}.